— Марса скоро укладывать, — он шумно сглатывает и поворачивается ко мне, чтобы в очередной раз подарить пробирающий до низа живота взгляд.
— А потом ты уложишь меня? — спрашиваю провокационно.
— Да, — скорее выдох, чем ответ.
Черт. Я вся в ожидании.
Когда Марсель начинает капризничать, Миша поднимается на ноги, аккуратно высвобождаясь из моего плена. Я немного расстраиваюсь, потеряв его тепло, но понимаю, что за этим последует что-то более интересное.
— Пойду подготовлю ему кровать, — объясняет муж, поворачиваясь ко мне.
На лице расплывается улыбка, когда я вижу его настрой, который выдают слишком тесные джинсы. Даже от простых касаний…
— Где его уложим?
— В комнате Андрюхи есть два кресла, я их сдвину и получится кроватка с перегородками из подлокотников, — прячет от меня взгляд муж.
Стеснение?
— Какой ты предусмотрительный, — ловлю его ладонь и крепко сжимаю.
Удостаиваюсь скользящего поцелуя в уголок губ и зачаровывающего «я скоро».
Марс устраивает целое представление: раскидывает игрушки, еще пару минут вызывающие у него неподдельный интерес, кривит губешки и начинает горько плакать. Я спускаюсь к нему на пол и подхватываю на руки. Знаю, что это помогает.
Марсель немного затихает, когда я встаю и начинаю раскачивать его из стороны в сторону. Даже начинает прикрывать глаза, пока я нарезаю круги по гостиной. Но тут же открывает, стоит появиться Мише, и начинает недовольно кряхтеть, заслышав его голос.
— Пошли наверх, — зовет с собой.
Мы поднимаемся на второй этаж, входим в комнату, где я еще не была. Миша действительно постарался: два кресла превратились в настоящую безопасную для ребенка кровать.
— А он не вылезет отсюда? — спрашиваю, все еще качая капризного малыша на руках. Все же подлокотники недостаточно высоки, чтобы оградить ребенка, если он встанет в полный рост.
— Он не проснется до утра, я сделал кашу, — показывает полную бутылочку для кормления. — После нее он спит всю ночь. И рядом будет Какао, — показывает на угол, где притаилась идеальная собака. — Позовет нас, если мы не услышим.
Я киваю, доверяя его экспертному мнению. Миша дает сыну бутылочку, тот жадно присасывается, прикрывая глаза.
— Когда поест, сразу дай ему пустышку. Укладывай и спускайся, — инструктирует меня, приобнимая за плечи.
— Ты оставишь меня одну?
— Ты справишься, — целует в висок и выходит.
Я чувствую себя немного увереннее, чем вчера, но все равно боюсь не справиться. На словах так просто — накорми, положи — но что делать, если он не заснет? Если снова начнет плакать?
Но мои опасения оказываются напрасными, как только Марсель высасывает бутылочку досуха, отрубается сладким сном. Я легко перекладываю его в импровизированную кровать, вставляю соску, укрываю его одеялком и выхожу, оставляя дверь открытой.