***
Давид с легкостью подхватывает меня на руки и в два шага оказывается у кровати, опуская на матрас.
Свежие простыни холодят кожу.
Внутри всё переворачивается от осознания того, что сейчас будет. Остро, больно и сладко одновременно. Я это знаю.
- Разведи ноги шире, - негромко командует Давид.
Он всё ещё возвышается надо мной. Развязывает галстук, спешно отбрасывает его в сторону. Движения быстрые и нетерпимые. Он тоже хочет меня.
Стыда больше нет. Есть только сильное желание быть к нему ближе и дарить всю себя. Так правильно… так нужно.
Неспешно развожу ноги в стороны и даю ему то, чего он хочет.
Юсупов снимает кобуру, недолго возится с рубашкой, той самой на которой я увидела пятна крови. Мысли о том, где он был и не грозила ли ему опасность, к собственному стыду отодвигаются на дальний план. Их вытесняют плотские мысли, заставляющие кровь в венах закипать.
Между ног собирается влага… много влаги… Особенно когда Юсупов наблюдает за мной, раздеваясь. Становилось жарко и горячо, словно у меня лихорадка. Наверное, так и есть. Я болею собственным мужем и нуждаюсь в его близости. И он моё единственное противоядие.
У Давида сильное тело с чётко прорисованным мышцами пресса и широкими плечами. Смуглая кожа, крепкие руки с выпуклыми венами, татуировка в области сердца и несколько рваных шрамов. Один небольшой я замечаю на правой груди, а другой – внизу живота. Кажется, свежий, потому что он насыщенного оттенка и ярко выделяется.
Несмотря на это Давид определенно безупречен. Невольно в голову лезут мысли о том, сколько девушек побывало в его постели? Однозначно много, он нравится женщинам и всегда нравился. Вот только мне единственной повезло быть его супругой, пусть даже таким необычным способом.
Щёлкает пряжка ремня. Сильнее ёрзаю на простынях, ощущая, как в нетерпении покалывают соски.
Давид встает коленями на кровать и разрывает зубами серебристую упаковку презерватива. Моргнув ресницами, опускаю глаза вниз. Словно завороженная наблюдаю как он раскатывает изделие по всей длине.
Его член большой и твёрдый, с крупными венами и темными волосками на лобке. Несколько раз он проводит по нему рукой.
Облизываю пересохшие губы и выгибаюсь дугой, потому что пальцы Юсупова скользят у меня между складок. Выгибаюсь ещё и ещё, словно меня бьёт электрическим разрядом. Давид проталкивается в меня сначала одним, а потом двумя пальцами, проверяя мою готовность.