– Если ты еще не понял: я сегодня у тебя ночую. Ты ведь никого не собирался к себе привести (шутка)?
– Нет... Может, лучше я на полу?
– Отставить стремление пойти на жертвы ради друга – наша (моя и Хоро) сегодняшняя ночь уже накрылась медным тазом. В качестве компенсации будешь меня до рассвета анекдотами развлекать, Казанова...
– Я не знал, что Настя придет, – насупился Антон. – Тем более с сестрой.
– Ладно, не принимай близко к сердцу, – Маламут уже расстилал одеяло в облюбованном для себя углу. – А вообще меня на неделю от секса отлучили – я случайно съел последний кусочек ее шоколадки.
– Новую купи...
– Потому и на неделю, что купил еще одну.
– Тяжко тебе, – искренне посочувствовал Антон.
Еще один тяжелый вздох стал ему ответом. Впрочем, в то, что Маламут так уж сильно страдает из-за заскоков своей любимой, верилось слабо. Он вообще не создавал впечатление человека, подверженного унынию, а если таковое на него и накатывало, то не более чем на пятнадцать секунд – жизнелюбие было отличительной чертой его характера.
– Слышишь? – спросил он у Антона спустя полчаса молчания ни о чем.
– Что именно? – парень, сосредоточившись на окружавших его звуках, отметил про себя много чего, но что именно имел ввиду сосед, так и не понял.
– Хоро мелкой сказку на ночь рассказывает.
– Не слышу... – честно признался Антон.
Маламут перевернулся на другой бок.
– К стене подойди.
Антон, осторожно ступая в темноте по ковру, приблизился к стене, разделявшей его комнату и спальню своих порой не совсем нормальных соседей. А если точнее, необычных – слишком сильно они старались быть похожими на рядовых обывателей, и у них это даже получалось. Но не всегда.
– ...и жили они долго и счастливо, – приглушенный голос Хоро стал слышен довольно отчетливо, вот только он, судя по всему, уже опоздал.
– Я такой еще не слышала, – голос Кристины был едва различим. – Расскажи еще.
– Ты же спать только что хотела!
– Ну пожалуйста...
– У меня осталась одна, и она очень страшная.
– Вы говорили только что, что много сказок знаете.
– Для каждой сказки есть свое время. Время одной уже случилось, а похожую я рассказывать не хочу.
– Поэтому хотите рассказать страшную? Как она называется?
– Сердце Николетты.
Скрип половиц над головой Антона отвлек на секунду от диалога за стеной – кто-то из соседей сверху то ли страдал бессонницей, то ли только собирался отойти ко сну. А после пришло понимание того, что кроме своего собственного дыхания не слышно больше ни единого звука, кроме тех, что должны донестись из комнаты, в которой происходит своего рода священнодейство. Сказка на ночь – у нее свое, особое время...