«Взаперти!»
Осознав, что чаяния провалились, Казимир Корецкий, некогда, ещё во Всеземье, прозванный Несмертским, пришёл в ярость, граничащую с отчаянием. Он метался по малому кругу, окружённому тёмными провалами ныне не существующих зеркал, и поносил вся и всех.
Подумать только! Он, ранее бравший себе лишь самые лучшие тела – чего стоил один Всеслав Брячиславич Полоцкий – скатился настолько, что стал соглашаться на беститульных дворян, а теперь и вовсе, готов довольствоваться телом простого мужика!
Проклятая Земля! Почему тебя населяют такие неуживчивые твари? Почему твои люди не пожелали мирно договориться с нечистью и, сами того не понимая, почти полностью отвергли волшбу? Из-за вас, из-за вашей гордыни и трусости, после окончательного разделения со Всеземьем, на Земле стало рождаться всё меньше чародеев, а ставшая малочисленной нечисть одичала настолько, что нападает на любого творящего чары колдуна!
Проклятый корнет Мелихов, заразившийся французской болезнью и сделавший непригодным такое недурственное тело! Во Всеземье он бы излечился, но родной мир закрыт для него уже много веков.
Проклятый Прохор! Деревенщина, лапотный невежда! Если бы не его дикость, он завладел бы телом ещё год назад, но возился с ним, привнося в тёмную голову хоть немного света, чтобы развеять суеверные страхи – мощную защиту от подселенца. И ведь почти получилось! Если бы не проклятый мальчишка, расколотивший зеркала – единственную связь с внешним миром…
Несмертский запнулся, прислушался и различил тихие всхлипы, похожие на щенячье поскуливание. Вздохнул, настраиваясь и напоминая себе, что с этим надо быть помягче. Совсем ведь ещё птенец. Теперь он его последняя надежда. Щенок всё-таки сын Прохора, значит, чарн-каналы у него тоже должны быть развитыми. Не атрофированными как у большинства. Стоит попробовать.
– Сюда, сюда! Тебе станет спокойно и хорошо, ты забудешь горе и обретёшь счастье…
Плач стих, и после нескольких секунд тишины раздался звук приближающихся шагов. Мальчишка, по-видимому, сидевший по левую руку от отца, поднялся и направился к камню, будто нарочно переставляя ноги так медленно, что Несмертский от нетерпения едва сохранял концентрацию, продолжая выдерживать благожелательный зов.
– Иди ко мне, я помогу тебе!
Короткое касание – и в безвоздушном пространстве камня, из-за проникновения чуждой стихии поднялся ураган такой силы, что Несмертский потерял дар речи от изумления, досады и ярости.
«Чуйник1! Кто бы мог подумать! Здесь, на Земле! Проклятый сосунок, зачем тебе такая сила? Тебя же не обманешь, под замком не удержишь, не спрячешься сам, не спрячешь никакую вещь… Проклятье! Да тебе и чародействовать не обязательно, достаточно просто довериться чуйке! Везучий гадёныш!»