– Нашел? – Я видела по мрачному лицу Вани, что нет.
Мужчина дышал глубоко. Сразу видно, что оббегал половину округи в то время, пока я сидела в авто и приходила в себя.
Стало даже совестно.
Я посмотрела сквозь лобовое стекло на город и представила себя на месте Милены. Куда бы я пошла?
Город небольшой, но потеряться, не зная его, так легко. Особенно расстроенному подростку.
– Поехали к гостинице, может, она там. – Я качнула головой в сторону соседнего свободного места.
Ваня молча кивнул и сел в машину.
– Прости, я сработал катализатором.
– Нет. Катализатор уже случился, и не здесь. – Я тронулась с места и медленно поехала по улицам, всматриваясь в прохожих. А вдруг это окажется Милена?
– Как давно она ела?
– Часа четыре назад, может больше.
– Значит, она голодная. Как думаешь, сможет ли она сотворить нечто глупое, или голод приведет ее к номеру?
– Зря я ей рассказала про себя.
– А что ты сказала?
Сама не поняла, как я второй раз за день рассказала историю, которую погребла под слоями лет. Ване говоритьоб этом было почему-то даже проще, чем Милене. Слова лились из меня потоком, будто кто-то скормил мне таблетку болтливости.
Хотелось взгляда со стороны. Хотелось, чтобы в этот раз не я помогла другим, а мне. Хотелось просто обмякнуть на сиденье, сложить лапки и чтобы за меня все решили.
Ваня выслушал все очень внимательно. Он был лучшим активным слушателем, которого я когда-либо знала. От мужчины шли невидимые волны поддержки, он умел одним только взглядом вскрыть еще один сейф воспоминаний.
Когда я закончила рассказ о своем прошлом, мы как раз припарковались у гостиницы.
– Скорее всего, ее тут нет. Подростки очень легко мотивируются. Она так быстро и ушла, потому что чувствовала подъем энергии, испытала прилив решительности после твоего рассказа.
– Считаешь, она поехала на вокзал?
– К железнодорожной станции.
– А если нет?
– Мы можем разделиться. Но если Милена действительно села на электричку, то мы никак это не отследим. Чтобы поднять записи с камер, нужно написать заявление в полицию, а это доставит тебе неприятности.
– Но мы же не можем вернуться, когда Милена может быть здесь и никуда не уехать? – Я взлохматила свои волосы в отчаянии. – Нужно разделиться. Ты оставайся у номера, а я на станцию, а потом к дому родителей Милены.
– Лучше, если мы оба останемся здесь.
– Но если она доберется до дома и ее не остановить…
– То поступит, как ты? Жалеешь о своем поступке?
– Если Милена так поступит, то как отреагируют ее родители? А ее отец? Он сейчас под домашним арестом. Что он сделает, когда столько времени копил злость?