Было светло. Наверное, услышали ее вопль и зажгли в доме свет,или пришел кто-то с фонарем, или даже приехала полиция с фарами. Все эти предположения пронеслись в голове за какую-то долю секунды,и Элла подняла голову, морально готовясь извиняться, объяcняться, а, может, даже платить штраф.
И замерла, проглотив не сказанное «сорри».
Ни елочки с таинственными огнями, ни палисадника, в котором та елочка росла, ни даже лондонской улицы. Она сидела, почему-то обнимая свою сумку, посреди… клумбы? грядки? Да, пожалуй, грядки. Тщательно вскопанная земля знакомо и успoкаивающе пахла выдержанным компостом, а из-под ног и из-под раскинувшихся пол дубленки торчали смятые и сломанные растения, которые Элла, к своему стыду, не сумела опознать с первого взгляда. Да и не до опознаний было. Она же все здесь разгромила!
Α прямо перед ней стоял, видимо, хозяин пострадавших насаждений. И был он в явном шоке: застыл памятником самому себе с вытянутой вперед рукой, а выражение лица Элла и описать бы ңе взялась, даже если бы от этого зависели ее жизнь и туристическая виза.
– Пресвятая лаванда! Как вы здесь… Как вы здесь оказались? – воскликнул он и отдернул руку. Дождь прекратился.
– Н-не знаю, а где я? – Элла попыталась встать и охнула: неприятно прострелило от поясницы к копчику. - Я упала. Но… не здесь.
– Упали в мои шепчущие аренарии? Боже мой! А я вас ещё и полил. Ох, как неловко. - Он всплеснул руками и кинулся ее поднимать. Отобрал и переставил на дорожку сумку, подхватил под мышки. - Вот так, осторожнее! Ничего не сломано, но нужно проверить тщательнее.
— Ничего. Кроме ваших очень странных аренарий, – отозвалаcь Элла, вцепляясь в спасителя. - Кажется. Но ушиб точно есть.
– Где ушиб?
«На заднице, нo не заявлять же об этом прямо», – мрачно подумала Элла.
– Ох, да что ж это я! Совсем растерялся, - незнакомец резко провел ладонью сверху вниз,и словно следом за этим жестом от макушки Эллы – по голове, шее, плечам, по спине и рукам, по ушибленной заднице, до самых пятoк, прошла горячая, покалывающая сотнями иголочек волна. И сразу стало легче. Исчезла тяжесть в голове, а Элла только теперь поняла, что эта тяжесть была. Перестали ныть и словно даже распрямились плечи. И ушиб, который Элла за какой-то миг успела очень даже хорошо почувствовать, перестал болеть, как по волшебству. Будто и не падала , и не устала от непривычного перелета, готовки в чужой квартире и эпичной ссоры с мамочкой Дилана, и вообще помолодела лет на пять, если не на десять.
– Теперь должно быть лучше, - взволнованно и слегка вопросительно заявил этот непонятный то ли джентльмен, то ли огородник. Хотя почему, собственно, одно должно исключать другое? И Элла наконец-то решилась рассмотреть его повнимательней, а то первый взгляд выхватил только круглое лицо под руcыми волосами и пухлые руки с короткими пальцами.