Она очутилась в заснеженном дворике, с неба, кружась, падали невесомые крупные снежинки,и очень хотелось, как когда-то давным-давно, поймать их на ладонь и загадать желание. Может, хоть однажды что-нибудь сбудется! Честер так и не выпустил ее локтя, и это отчего-то казалось правильным и приятным. Смеялись,тихо переговариваясь, Дугал и Фрейя, расставляли по двору какие-то непонятңые длинные штуковины, перевитые разноцветными лентами. Честер шепотом рассказывал об уникальной смеси, которую совсем недавно изобрел его друг, а Элла будто раздвоилась. Одна ее часть осталась там, где-то очень далеко, в родном мире, с новогодними каникулами и школьными буднями, с праздниками перед телевизором и шумными визитами родственников и оставшихся знакомых, а другая сгорала от любопытства – какой он, этот волшебный новый мир? И тревожилась – сумеет ли она найти здесь себе место? И радoвалась – как же хорошо, что ее перенесло именно к Честeру,и как волнующе стоять вот так с ним рядом...
Честно говоря, ее попытка сблизиться с едва знакомым по переписке англичанином была, наверное, актом отчаяния. И к лучшему, что она не удалась! Сейчас от одной мысли, что могла бы провести новогоднюю ночь в компании чопорной миссис Уилберн и ее сына («Диди, мальчик мой, скушай еще вот эту котлетку». Бр-р-р, ужас какой!) становилось не по себе. А с Честером... с Честером уютно и легко. И хочется улыбаться. И даже перенос в чужой мир почти не пугал. Верилось, что все будет хорошо.
– Сейчас! – крикнула Φрейя. Из штуковин с грохотом и воем взлетели в небо разноцветные ленты-змеи – алые, золотые, зеленые, лиловые, серебряные… Поднялись, кажется, к самым звездам,и выпустили крылья, превращаясь в драконов. Из пастей вырывались струи, шары и веера огненных фейерверков, разлетались мерцающими искрами – и не гасли. Скоро все небо полыхало яркими искрами, на лица и на снег падали цветные отблески, а Элла стояла, кажется, даже рот открыв, как ребенок, и не могла поверить, что видит такое невероятное представление наяву.
– Волшебство, - прошептала она.
– Чистая наука, - весело возразил оказавшийся рядом Дугал. - Разве что совсем немного иллюзий, но они вторичны.
Вдруг стала смешна и нелепа собственная мысль о том, что «в крайнем случае» можно делать торты. Ведь когда-то… давно, когда она была моложе и не измотана школой, она мечтала о науке. А теперь? Неужели хоть на минуту всерьез подумала увлечь Честера своими кулинарными талантами? У него есть миссис Φергюсон. Экономка с чудесными пирогами. И разве она, Элла, хочет стать для этого очень симпатичного мужчины кем-то вроде экономки или поварихи? Глупости! Если ему так понравилась ее готовка – ни в коем случае нельзя допустить, чтобы это, как он сказал, «удивительное Эльдoрадо» стало привычным!