– Так почему ты за неё заступилась?
– Это личное.
Блядь, Мина только сильнее распаляет желание во мне. Желание трахать её, словно не трахался давным-давно. Желание дивить, ломать, выворачивать наизнанку, чтобы приструнить.
Подставься, Мина, прогнись и дай мне желанное. Не распаляй ещё больше то, что я с трудом сдерживаю.
– Мио, кажется, ты всё ещё не поняла. Ты отвечаешь на мои вопросы сразу, без промедления!
– Это. Личное.
Вскидывает голову и смотрит уверенно в глаза. Проявляет выдержку и стойкость, словно бросает мне вызов. Что же, девочка, ты сама сделала выбор, решив перечить. Резко дёргаю её, опрокидывая на спину и нависаю сверху, наслаждаясь эмоциями на её лице.
Страх, желание, переживания, злость.
Я добьюсь, чтобы всё это сменилось покорностью.
Язык за зубами, Мина! Всё что требовалось. Не перечить, не нестись по острию ножа навстречу обрыву. Когда я не позволяю ему лезть дальше в душу, глаза Эрика темнеют, моментально. Я понимаю, что зря так отвечаю и поплачусь за резкие слова.
Не успеваю среагировать, как оказываюсь прижатой к дивану, и Эрик опасно нависает сверху. Сердце сразу пускается в пляс от страха и предвкушения. Я дрожу от тьмы в глазах Дьявола.
– Личное? – он угрожающе рычит, сверлит меня. Разом вся лёгкость испаряется, выдавливается под его напором. – Сегодня нет ничего личного для тебя, Мио. Ты принадлежишь мне.
Его слова словно пощёчина, заставляют дёрнуться и закусить губу от обиды, чтобы не расплакаться. В его словах жёсткая правда, отрезвляющая и напоминающая.
Сегодня я шлюха Мафиоцци. С названной ценой и услугами. На какой-то момент я смогла забыть об этом, поддаться похоти, желанию, его ласковым рукам и алкоголю, который туманил рассудок.
Я позволила забыться, поверить в собственную ложь, что это просто ночь с красивым мужчиной. Эрик поспешил ткнуть меня носом в правду, чтобы не обманывалась.
Да, я продалась. Но продалась с условиями и буду их требовать, раз такой разговор пошёл.
– Мы не договаривались о том, что я буду пускать тебя в свою душу.
– Значит, в тело пускать можно, но не в душу? Хорошо, - от того, как он произносит это «хорошо», по спине ползут холодные мурашки. Резко, сухо, с издёвкой. – Разденься. Сейчас же.
Я до боли прикусываю щеку изнутри, стараясь собраться. Пальцы не дрожат, что уже победа, когда развязываю узел на поясе и сбрасываю халат на пол. От пронзительного взгляда мужчины мне хочется прикрыть, убежать, но только сжимаю кулаки и жду, что будет дальше.
– Перевернись.
Я выполняю приказ, упираясь коленями в подушку дивана. От потери возможности тонуть в его омутах мне становится легче. Но на смену приходит страх того, что он сделает дальше. Ничего не видно, не пойму, что он творит сзади, чего ожидать.