Если вы думаете, что лёд не умеет обжигать, то вы ошибаетесь.
От взгляда Лукаса у меня всё затрепетало внутри. Кровь забурлила в венах.
– Второй вариант намного веселее, но не ел я по другой причине.
Лукас помолчал и признался.
– Мне кусок в горло не лез. Вероятно, от волнения. Не каждый день залезаешь в дом через каминную трубу, чтобы отжарить симпатичную малышку вроде тебя.
Грубоватое признание прозвучало искренне и приятно для меня. Мои щёки запылали.
– Не стой на пороге, крошка.
Лукас помог мне разуться и снять пуховик.
– Я видел охлаждённую тушку кролика в холодильнике и кое-что из овощей. Помогу тебе приготовить.
Лукас усмехнулся.
– Теперь я понимаю, почему ты не готовишь. Целый день витаешь мыслями в своих горячих сказках и забываешь, наверное, даже поесть.
– Иногда именно так и происходит, – вздохнула я.
– Я помогу тебе приготовить, великая писательница сказок для больших девочек, – милостиво согласился Лукас. – Заодно расскажу историю одного болвана. Суеверного болвана.
Заинтригованная, я двинулась вслед за Сантой.
Я ожидала, что Санта повяжет вокруг своего роскошного тела фартук.
Но он проигнорировал протянутый фартук, мрачно фыркнув:
– Нет. Фартуки для каблуков.
– Вдруг заляпаешь футболку? – предположила я.
Лукас повернулся ко мне и порочно усмехнулся.
У него была особенная улыбка, уголки которой прятались в бороде. Мне постоянно казалось, что мужчина просто насмехается, но не улыбается по-настоящему.
– Если ты переживаешь за чистоту моей футболки, то я её сниму, – пообещал он и привёл угрозу в немедленное исполнение.
Вернее, он снимал футболку очень медленно и… жестоко.
Жестоко было поднимать край ткани так мучительно медленно, обнажая знойное, зрелое мужское тело по жалкому дюйму.
Мне хотелось, что он содрал футболку с себя одним рывком!
Я жадно пожирала взглядом идеальные кубики прокачанного пресса и косые мышцы живота, уходящие вниз буквой V.
Лукас был суров, но притягателен. Его красота не имела ничего общего с красотой фотомоделей на обложках модного глянца.
Я зачарованно смотрела на него и видела Лукаса воином, защитником, рабочим на тяжёлой физической работе.
Так легко было представить, как он занимается привычными домашними делами где-нибудь в суровой и морозной глуши.
Мне стало жарко. Я хотела бы на него посмотреть в другой обстановке.
Мне хотелось узнать, как его зовут полностью и чем он занимается. Пьёт ли кофе и складывает ли ноги на журнальный столик?
Смотрит ли бейсбол или болеет всей душой за хоккей?
– Я не ледяная статуя, Мэрайя…
Хриплый голос Лукаса вернул меня к действительности.