А сейчас всё снова летит в обрыв на сумасшедшей скорости.
Раньше Тигран был моим маяком, светом. Указывал движение, подсказывал. В его руках было спокойно, не боялась никогда. Но сейчас…
Я не могу понять, кто такие Тимы. Просто другой причал с таким же спасительным светом? Люди с факелами, которые погубят в итоге меня? Или яркие глаза чудовищ, поглядывающих с темноты.
Потому что каждый раз они выворачивают меня наизнанку, превращают в тряпичную куклу. Ещё ничего не произошло, но у меня ощущение, что я в ловушке, которую сама выстроила.
И когда-то охотник придёт за добычей.
Добить или спасти – вопрос, на который мне ещё предстоит узнать овтет.
Мне столько всего ещё предстоит узнать, что становится страшно.
И не факт, что ответы мне понравятся.
ТИМУР
Никогда не думал, что мы с Катей будем заниматься этим. Драять старый дом, которому бы не помешал капитальный ремонт. Я с интересом наблюдаю за девушкой, ожидая, когда же ей надоест всё это.
У неё в комнате был вечный бардак, и это при том, что горничная регулярно наводила там порядок. Катя любила разбрасывать листки, скидывать вещи на стул…
В доме Мирзоева удивительная чистота. Ощущение, что у них всё под линеечку выстроено. Даже если пропадал верхний фрукт из вазы, Оля, их домработница, тут же пополняла. Возможно, стандартная ситуация для Тиграна, но точно не для его жены.
Жены, блять.
Прокручиваю это в голове, вдалбываю. Потому что когда Катя тянется и футболка задирается, оголяя узкую полоску тела, о её браке быстро забывается. Девушка из тех, кого хочется вечно защищать.
Девочка в беде, девочка-беда.
Двадцать, но по сути такая маленькая ещё. И взрослая. Контраст, к которому не так легко привыкнуть. Вот она раздаёт приказы, дефилирует на туфлях, ведёт себя так, словно весь город принадлежит ей.
А в следующий момент выглядит потерянной девочкой, которая не знает, куда ей двигаться. Оглядывается, хмурится. Изгибает бровки домиком, дует губы.
– Тим, подай тряпку, пожалуйста.
Кивает на старую ткань в углу, привставая на носочки. Поднялась на стул, собираясь вытирать пыль с карниза. Господи, я бы туда вообще не додумался забраться.
А она – да. Катя, которая уборку обходила стороной, сейчас активно занимала себя. И я шарил, что это не из-за желания жить в чистоте. Не потому, что мой дом ей не подходит. Девушке просто нужно отвлечься.
У меня не получается. Её, блять, опоили. Кто-то подсунул девочке, ребёнку ещё, наркотики. А я просто не обратил внимания. Друг тоже. Провтыкали, что она была тогда слишком смелой, дерзкой. Говорила всё в лицо, почти не стесняясь. И от этого кружило голову. Отчего-то хотелось верить, что рядом со мной она чувствует себя настолько хорошо, что ничего не боится.