И бью по лицу.
Так, как меня учили. Не зажимая большой палец в кулак, не отводя локоть назад. Просто вкладываю всю силу и вскидываю руку вперёд, разворачивая корпус.
Они сами рассказывали, как это нужно делать. Тренировали раз за разом, пока у меня не получилось. Так что теперь я использую эти знания с пользой. И чувствую лёгкое удовлетворение от матов мужчины.
– Что за херня, Кать? – Тим потирает подбородок, куда пришелся удар. – Ты…
– Я, - киваю, ощущая слабые проблески силы и уверенности. Не просто того образа Катрин, а смелости старой доброй и неуправляемой Кати. – И я замужем, если забыл.
Или забыла я.
На секунду позволила себе раствориться в мужских касаниях. Насладиться тем, какой нежностью был пропитан тот момент. И почувствовать спазмы внизу живота. Те, которых не должно быть у замужней женщины ни с кем, кроме мужа.
– Не смей меня касаться. И целовать не смей. И всё остальное тоже. Понял? – смелею, толкая его. Будто упиваюсь тем, что мужчина никак не отвечает, держа руки по швам. – Я тебе не какая-то девка, которую ты можешь… А если попытаешься… Тигран тебя убьёт.
А сначала меня, как неверную жену. И ему будет плевать, что я не хотела или просто испугалась. Или даже если что-то было силой, хотя силы Тим точно не применял.
Мне от тебя нужна верность, Катрин.
Единственное его объяснение по поводу того, каким будет наше будущее и брак. Единственное его озвученное требование к жене. Не ум, которого, объективно, во мне не очень много. Не красота, потому что вокруг него были женщины намного красивее. Господи, да даже не бизнес моего отчима, потому что Тигран прекрасно справлялся и сам.
Верность.
И больше ничего.
Не мыслями, так хоть поступками. А я только что позволила Тиму поцеловать себя. Действительно позволила, ни грамма сопротивления или криков. Я могла же позвать Тимофея, привлечь внимания. Ударить намного раньше.
А я замерла.
От предвкушения, желания понять, целовала ли я когда-то его.
Если не брать в расчет ту иллюзорную ночь, что хранилась в моей голове, то я никогда не целовала их. Я была несовершеннолетней и недостаточно смелой. Но в восемнадцать же можно всё, да?
Пообещала себе, что если они найдут меня до полуночи, то обязательно поцелую. Чтобы просто знать, какого это. И поцеловала ведь, если верить моим галлюцинациям.
Или нет?
Вместо того, чтобы спросить напрямую, просто провела свой странный эксперимент. Телохранители обещали меня оберегать, так? Поэтому они могут спокойно солгать, в обоих вариантах. Что кто-то из них был со мной той ночью, чтобы так не колотило. Или что никого не было, лишь бы я доверилась им и не шугалась.