Скрывшись в туалете, я пропустил шефа и водителя мимо, подглядывая за ними сквозь крохотную щелочку. Улучив момент, шмыгнул к входной двери, и успел заметить заговорщицкий и одобрительный взгляд Анатольича. Этот жук мне даже подмигнул и принялся тыкать пальцем в какие-то закуски на витрине, отвлекая внимание шефа.
* * *
Когда главный редактор, потяжелевший и довольно благодушный, заявился в редакцию, я уже заканчивал неплохую статью с уродским заголовком. "Молодо, но не зелено: комсомольская смена железнодорожников". Счет материалам с кретинскими названиями здесь, в этом времени, можно было считать открытым. Там, в двадцать первом веке, их у меня насобиралось таких публикаций добрых три десятка, и лидерство держала заметка про обновление городского автобусного автопарка: "Новый ПАЗ радует глаз!" Дичь-то какая, а?
* * *
Глава 13, в которой удочки снова забрасываются
— Образовалась пробка из материалов, коллеги, — сказала Арина Петровна на внеочередной планерке. — Старайтесь писать короче, сами знаете — газета не резиновая. А нам еще перепечатка из Советской Белоруссии светит… В общем: короче, ёмче, лаконичнее. Ставить материалы некуда.
Элита редакции — желтая кость, журналюги — грустно покивали. Остальным в общем-то было наплевать. Если бы эта фраза прозвучала в двадцать первом веке — я просто включил бы кинцо на компе и провел бы день с чашкой кофе за монитором. Или — набросал бы очередную курсовую-дипломную работу богатеньким бездельникам-заочникам, или набрал пару текстов для копирайтинговой биржи. В общем — было бы чем заняться. А тут… Всё-таки жизнь человека постиндустриального общества гораздо более насыщена событиями и информацией, чем то, в чем я существую нынче. Можно было почитать книжечку, полистать газеты, послушать радио, потрепаться со Шкловским и Стариковым, но — под ложечкой тянуло, вся моя натура требовала действия!
Достучав на "Ундервуде" пару ответов на обращения граждан, решил сходить на спасательную станцию к водолазам, и узнать, какими возможностями они обладают, и можно ли их использовать во благо родной Дубровицы, всей страны Советов и отдельного взятого Геры Белозора. Идея с мореным дубом не давала мне покоя, а на следующей неделе светил визит на ПДО, к Волкову — и к этой встрече я должен был подойти во всеоружии. А под марку похода на Днепр можно было еще и посетить ателье — благо, аванс недавно дали, еще и премию неплохую начислили, в будущее можно было смотреть с оптимизмом. А когда пришел гонорар из милицейской "На страже" — я и вовсе не удержался от хулиганского присвиста: в республиканских газетах цена за строчку была не чета нашей!