Я закатила глаза и уже собиралась позвать его, когда он внезапно остановился. Он посмотрел вниз и наклонился, чтобы поднять что-то с земли. Когда он снова повернулся ко мне, я увидела, что в руке он держит огромный камень размером с половину баскетбольного мяча.
– Алая, смотри, – дерзко произнес он, продемонстрировав свои ямочки.
Он взял камень обеими руками и поднял их вверх, будто собирался сделать бросок в корзину.
– И три очка достается Локхарту! Бум!
Он швырнул камень прямо в дом, и, услышав звон бьющегося стекла, я почувствовала настоящую свободу.
Я издала звук, похожий на всхлип и смех одновременно.
– Фух! Я все еще самый ценный игрок в команде, – он гордо улыбнулся и наклонился, чтобы поднять с земли еще один камень. – Держи. Теперь твоя очередь, Алая.
Какого черта?
Я выхватила у него камень и, прицелившись, со всей силы бросила его в дом. Он влетел прямо в окно, и звук разбивающегося стекла что-то пробудил во мне. Что-то темное, тяжелое и огромное, пытаясь высвободиться, зашевелилось внутри. Начав, я уже не хотела останавливаться. Чем больше камней я бросала в этот полуразрушенный дом, тем легче мне становилось. Я искала камни и бросала их, пока у меня не сбилось дыхание. Когда я бросила последний, меня охватило настолько сладкое чувство облегчения и освобождения, что сразу следом я почувствовала в душе мир и покой. Это было так, словно с моей груди вдруг сняли тяжкое бремя.
– Вот это моя девочка.
Отряхивая руки, я улыбнулась ему.
– Спасибо.
– Это всего лишь дом, Алая. Он не причинит тебе вреда. Так же, как и твой отец.
Я вопросительно взглянула на него.
– Я попросил Клуни найти твоего отца.
– Что?
– Я не хотел, чтобы он снова тебя беспокоил.
– Калеб…
– Алая, он умер. Несколько лет назад. Твоя мама должна была знать об этом. Обычно о смерти уведомляют ближайших родственников. Он жил на улице, как бездомный. Обвинялся во взломе с проникновением, краже, торговле и употреблении наркотиков.
Я продолжала хранить молчание, и он сдвинул брови. У меня снова пересохло во рту.
– Я говорил, что больше никогда не позволю никому причинить тебе боль. Я должен был убедиться, что после инцидента с Беатрис-Роуз… – он сделал глубокий вдох. – Если ты злишься на меня…
Я обняла его, и он тихонько вздохнул. Я хотела ответить ему, поблагодарить и покрыть все его лицо поцелуями, но боялась, что, если заговорю, сразу распла́чусь.
– Ты не злишься на меня? – спросил он через секунду.
Я покачала головой и еще крепче обвила его руками. Возможно, он даже не догадывался, как много это для меня значит. Я потратила столько времени, думая о своем отце и опасаясь, что он вернется и снова сделает мне больно. Но в то же время переживала, что, если он все-таки этого