– Но в голове-то у тебя остались знания.
– Это будет уже не то. Есть разница между оригинальным, пусть и дефектным, видом, и восстановленным искусственно.
– Ну, по факту, конечно есть. Не буду спорить. Но, смотри, оригинал Моны Лизы сейчас где? И я не знаю. А цифровые копии ты можешь скачать в сети. Хоть весь компьютер ими заполони. И что? Это делает улыбку Моны Лизы менее загадочной? Искусство есть искусство, и никакой носитель его не умаляет и не… как бы это сказать?
– Профанирует. – Филлис вздохнула. – Я не уверена.
Девушки, наконец, покинули коридор. Филлис снова щелкнула пальцами – на сей раз ей потребовалось сделать это несколько раз кряду, прежде чем система догадалась открыть ворота и протянуть лестницу на этаж выше. Взбираясь по ней, обе девушки нервничали, чувствуя, насколько непрочны ступени под их ногами. Взрыв имени Джилл повредил систему, и теперь какая-то ее часть работала с перебоями.
Оранжерея пострадала больше, чем хотелось бы. Какие-то лампы взорвались, электрическое поле забора покосилось. Трава колыхалась, как море. Мэдди бросила взгляд, когда они проходили мимо: мясистые стебли напоминали ей пальцы или щупальца, жадно ищущие вслепую.
– Близко не подходи. Все они связаны с первым образцом. И теснее, чем ты думаешь.
– То есть, они гурманы-мясоеды? Каждый цветочек? Ясно-понятно.
Миновав оранжереи, девушки вышли в залу под куполом. Под ногами что-то хрустнуло, и Мэдди сперва подивилась, как это разрушения от Джилл докатились аж досюда. Потом вспомнила, что пострадали какие-то части системы – и кто знает, до каких капилляров дошли повреждения. Слишком многое стало теперь состоять из “лазеров”, “полей” и прочих штук, прочных, только пока кто-то не отжал нужную кнопку.
А потом Мэдди посмотрела себе под ноги.
Кости, как романтично.
Она подумала о том, как завораживало ее дядю все мертвое. Ее отдали тому на воспитание, надеясь, что он заменит ей отца. Некому стало делать это после смерти деда. Но нет, дядя только рассказывал ей о костях.
Ее саму все это оставляло равнодушной.
– Не все ученые улетели с Ллеверии, так?
– Ну… да. Некоторым очень сильно не нравился Пушистик. Так что он… просто дал отпор.
Мэдди поняла, что Филлис имела в виду, говоря, что “не позволила дать потомство”: то, что издалека можно было принять за ширму, вблизи оказалось матовым толстостенным цилиндром из чего-то… довольно прочного. Мэдди постучала пальцем по поверхности: наощупь стекло, но по звуку металл. Наверняка очередная полулегальная подачка от сенатора.
Филлис провела пальцами по кодовому замку.