— Эй, — говорю я, прежде чем он успевает откусить кусочек тако, — спасибо тебе за сегодняшний день. Это нелегко, быть таким гостеприимным с кем-то, с кем ты не особо ладишь или кто тебе не нравится, или кто он остался в твоем доме.
Он закрывает глаза, как и каждый раз, когда я упоминаю очевидный факт, что между нами нет утраченной любви (он удивительно правдолюбив). Но когда он открывает их, то держит мой взгляд. — Ты права. Это нелегко. Но не по той причине, о которой ты думаешь.
Я хмурюсь, собираясь спросить его, что именно он имеет в виду, но Леви опережает меня.
— Ешь, Би, — мягко приказывает он.
Я умираю с голоду, так что так и делаю.
— Сейчас я отключу твой речевой центр.
Парень смотрит вверх из-под ресниц с победным вздохом. — Блин, ненавижу, когда люди так делают.
Я смеюсь. Гай — третий астронавт, которого я тестирую этим утром. Он работает на BLINK, поэтому мы изначально не планировали составлять карту его мозга, но в последнюю минуту кто-то отказался от участия в экспериментальной группе. Стимуляция мозга — дело непростое: сложно предсказать, как отреагируют нейроны, и еще сложнее у людей, страдающих эпилепсией или электрическими осечками. Просто выпитая чашка крепкого кофе может достаточно сильно нарушить химию мозга, чтобы сделать опасным хорошо продуманный протокол стимуляции. Когда мы узнали, что у одного из астронавтов, которых мы отобрали, были припадки, то решили отдать его место Гаю. Тот был в экстазе.
— Я собираюсь воздействовать на зону Брока, — сказала я ему.
— Ах, да. Знаменитая зона Брока. — Он понимающе кивает.
Я улыбаюсь. — Это твоя левая задне-нижняя лобная извилина. Я буду стимулировать ее с частотой до двадцати пяти герц.
— Даже не угостив меня сначала ужином? — Он цокает языком.
— Чтобы проверить, работает ли это, мне нужно, чтобы ты разговаривал. Можешь прочесть стихотворение, можешь в свободном стиле, неважно. — Другие астронавты, которых я тестировала сегодня, выбрали сонет Шекспира и клятву верности.
— Все, что захочу?
Я размещаю катушку стимуляции в одном дюйме от его уха. — Да.
— Тогда очень хорошо. — Он прочищает горло. — Мое одиночество убивает меня, и я, я должен признаться, все еще верю…
Я смеюсь, как и все остальные в комнате. Включая Леви, который, похоже, довольно близок с Гаем. Это многое говорит о нем (о Гае, не о Леви; я отказываюсь говорить о Леви высоко), учитывая, что он, вероятно, должен был быть лидером BLINK. Гай, похоже, не возражает, по крайней мере, судя по тому, как они мило болтали о составе какой-то спортивной игры, пока я настраивала свое оборудование.