Мена, давившийся каждой ложкой варева, с изумлением и даже каким-то страхом взглянул на гостя:
— Неужели ты был так голоден, Атрид?
— А что? Было очень вкусно. И во дворце царя так не едят! — чистосердечно ответил юноша.
Ведь стоило лишь подумать, что к этому угощенью прикасались ее дивные ручки, как еда тут же теряла свой угрожающий вид.
Мена крякнул. «Что же едят в доме фиванского царя!» — подумал он и содрогнулся.
А Атрид, поскольку почти ничего не помнил из доклада Ипатия, решил все разузнать сам.
— Агниппа твоя дочь? — спросил он.
— Не совсем. Она моя воспитанница. Сирота.
Брови Атрида невольно поднялись.
— Ты подобрал ее на улице?
Мена вздохнул.
— Нет. Она дочь моего знакомого… жену которого я любил. Ни этот человек, ни сама Электра ничего не знали о моих чувствах, как не знает до сих пор и Агниппа. И ты тоже помалкивай.
Агамемнон медленно кивнул и решил несколько сменить тему.
— Я не понял, к какому народу принадлежали ее родители.
Мена чуть усмехнулся.
— По отцу она египтянка, по матери эллинка, афинянка.
Атрид почувствовал некоторое облегчение.
— Афинянка — это хорошо, — кивнул он. — Вы ведь недавно в столице? Не думаете получить гражданство? Она имеет на него право, а поскольку ты ее опекун…
— Мы его уже получили, — пожал плечами Мена. — Два года прожили ведь в городе.
Царь улыбнулся, поймав себя на том, что искренне рад.
— Это прекрасно! А до этого, я так понимаю, вы жили в Египте?
— Она, как и ты, из Беотии, тоже, кстати, из Фив. Меня-то жизнь побросала по разным странам, что уж говорить о греческих полисах, а вот ее отец… — Мена хмыкнул. — Мы познакомились, когда я был молод и путешествовал по Элладе. Разумеется, в Фивах я не мог не сдружиться с семьей соотечественника, где они занимались торговлей. Вместе с ним мы отправились в Афины… Там-то он и встретил мать Агниппы, женился на ней… — Мена вздохнул. — Они уехали в Фивы. Я долго старался забыть Электру, воевал, ездил по Ойкумене… Ничего не помогало! В конце концов не выдержал и перебрался поближе к ней. Просто был другом семьи, всегда рядом, всегда готов помочь… Электра умерла от родовой горячки, — старик стиснул зубы, и на скулах его заходили желваки. — А ее муж, отец Агниппы, который до безумия любил свою супругу, не перенес ее смерти. Сам скончался, в одночасье, — сухо закончил он. — О малышке некому было позаботиться, кроме меня. Разве я мог оставить ее на произвол судьбы?
Еще при жизни Аменхотепа Мена заменил девушке отца. Так и кончилась дружба первого советника и фараона. Мена раньше и предположить не мог в своем повелителе такой черствости, а владыка Египта — такой доброты и «сентиментальности» в Мена. Тогда же «вечное солнце справедливости» и разжаловало бывшего друга до должности советника младшей царевны, дочери наложницы-чужестранки — фактически определив его нянькой. Но Мена и сам не желал оставаться в свите венценосного деспота, о побеге от которого в свое время умолял Электру. Если бы той только хватило решимости…