Агниппа чуть нахмурилась.
— Странно… Они ведь родственники. Почему царь Крита хотя бы просто не оставил их в своем доме? Почему фактически выгнал?
Агамемнон тяжело вздохнул.
— Думаю, дело в его племяннице, Аэропе. Точнее…
— В их матери?
Молодой человек побледнел и закусил губы. Молчание длилось несколько долгих секунд.
— Да, — наконец почти беззвучно выдохнул он. — В их матери. Она… Ее… Атрей приказал казнить ее, когда… Менелаю тогда едва год исполнился. Я… А Агамемнону было пять. Но… думаю, он до сих пор ее помнит…
— Казнить? — широко распахнула Агниппа глаза. — Какой ужас… За что?!
— За… — Атрид вздохнул. — Словом, тогда, много лет назад, Фиест предпринял первую попытку захватить власть. Он вскружил голову Аэропе… и вместе они попытались убить Атрея. Как ты понимаешь, ничего не вышло. Своего брата Атрей пощадил — как показала жизнь, на свою голову, — а жену простить не сумел. Ее бросили в море со скалы. — Он остановился и устремил взгляд в синюю бесконечность, что раскинулась перед ними до самого горизонта.
Долго молчал.
Агниппа тоже молчала, потрясенная до глубины души.
— Как ты понимаешь, члены семьи Аэропы — и Девкалион в частности — в восторг от этого не пришли, — наконец промолвил молодой человек. — Хотя и возмущаться права не имели. Как ни крути, Аэропа предала мужа и совершила государственную измену.
— Но… Но ведь мальчики не виноваты, что Атрей… так жестоко поступил. Возможно, ему стоило просто отослать ее домой.
— Согласен, — помолчав, вздохнул наконец юноша.
— Агамемнон, наверное, не смог простить отца?
Юноша вновь тяжело вздохнул и опустил голову.
— Атрид, а ты сам… Ты сам что думаешь об этом?
Молодой человек криво улыбнулся.
— Говорят, их род проклят, так что чему удивляться…
— Проклят?
Атрид поморщился, но продолжил, словно не услышав вопроса:
— Я не виню Атрея, хотя на его месте поступить так не смог бы никогда. Я не сумел бы отдать приказ о казни матери своих детей, что бы она ни сделала… Но как? Как она могла?! — в этом вырвавшемся почти детском возгласе было столько боли, что у Агниппы защемило сердце. — Как она могла поверить Фиесту? Променять Атрея и своих детей на человека, который… который когда-то изнасиловал собственную дочь?!
Агниппа вздрогнула, широко распахнув глаза. Заметив это, юноша попытался взять себя в руки.
— Прости. За такие подробности. Сорвалось с языка, я не хотел. Давай вернемся к странствиям изгнанных царевичей, — через силу улыбнувшись, предложил он. — Что ж… Двоюродный дядя посадил их на корабль. В итоге беглецы добрались аж до Спарты, — Агамемнон невесело усмехнулся. — Правил там Тиндар… да что говорить, он там и сейчас фактически правит.