Техей, все еще вялый от наркотика, с ужасом в глазах наблюдал за тем, как ворвавшиеся осматривают комнату. Они почти сразу заметили ножницы, что служанка сжимала в руках, и один из аэромантов, получив согласие второго, быстрым движением полоснул кинжалом по горлу придавленной дверью девушки. Она широко раскрыла глаза, пыталась защищаться, хваталась за разрезанное, брызжущее фонтанирующей алой кровью горло, но все было тщетно — всего через несколько секунд остатки жизни покинули ее тело и она испустила последний вздох с агонией на милом, аккуратном личике.
Двое подхватили Техея под руки и потащили прочь из комнаты. На нем сейчас была лишь короткая, едва доходящая до бедер туника, и ему бы было стыдно, если бы не наркотик. Сознание все еще плыло, а шок от увиденного затмевал все остальное, что ощущал юноша. Страх, завладевший его сознанием еще в момент пробуждения, все больше и больше рос внутри него, заполняя его душу липкой, черной субстанцией.
Двое аэромантов стащили Техея по лестнице на первый этаж. Иерея Охимна, матриарх аэромантов, кивнула им.
— Он станет платой за этот цикл, — тихо, безэмоционально сказала женщина Пегаллосу.
— Н-но позвольте! — начал было он, сделал робкий шаг, но один из аэромантов приставил к его горлу кинжал. — Нельзя ли как-то иначе? Он ведь…
— Считай сделку заключенной, — было последним, что сказало жуткое существо, сидящее в кресле.
Техею тут же связали руки и ноги грубой веревкой, на полу расстелили большое полотно черной ткани. Уложив связанного мальчика на ткань, аэроманты принялись плотно его в нее закутывать, начиная с ног и заканчивая лицом. Последним штрихом стала плотная, черная повязка, закрывшая последнее, что еще не было прикрыто тканью — красноватые глаза альбиноса.
Подняв его, связанного и полностью спрятанного от взглядов посторонних, аэроманты покинули дом Пегаллоса так же быстро, как пришли в него. Меньше минуты понадобилось на то, чтобы черные фигуры, быстро шагая по протоптанной бетонной улице, скрылись за спинами многочисленных зевак, будто бы их никогда и не было. Лишь крик одной из служанок Пегаллоса, обнаружившей бездыханное тело Елены, напомнил толстяку о том, кто именно только что побывал у него дома. Закрыв глаза и стиснув от злобы зубы, он сделал глубокий вдох и прошел в свою спальню, приготовленную для плотских утех с пойманным мальчиком. Большую, застеленную белоснежными простынями кровать усыпали лепестки роз, в воздухе витал приятный аромат благовоний, курившихся в дальнем углу. Но все это было неважно — толстыми руками Пегаллос нашарил небольшую трещину в стене, завешанную тяжелым гобеленом. Там отходил небольшой кирпич, единственный настоящий во всех стенах дома, а за ним — крошечный тайник, из которого Пегаллос вытащил украденный у Техея атлас, облегченно выдохнув.