Подобное ощущение было присуще не ей одной — место это среди горожан пользовалось дурной славой. «Все началось в тот день, когда разорилась мадам Альберта!» — говорили люди, но никто в точности не знал, что именно «началось», при этом все сходились во мнении, что во избежание ночных кошмаров лучше во все это особо не углубляться. Так и повелось, что на станции «Трюмо Альберты» почти никто никогда не сходил и в трамвай не садился. Трамвайщик и вовсе останавливался здесь лишь потому, что не имел права игнорировать, пропускать и вычеркивать из памяти, лишь бы не думать о различных зловещих вещах, какие-либо станции на пути следования.
А между тем из-под ржавого кованого навеса показалась громадная фигура. После чего в вагон, переваливаясь с ноги на ногу, вошел… здоровенный плюшевый медведь со свалянной шерстью и торчащими нитками. Оглядев салон своими пуговичными глазами, он негромко заурчал. Медведь вел себя так, словно не впервые разъезжает в трамваях: прокомпостировал билет, а затем как ни в чем не бывало умостился на сиденье возле задней площадки.
Трамвай закрыл двери и тронулся в путь. Пассажиры не обратили на медведя внимания: кто-то уткнулся в газету, кто-то — в свои мысли.
Полли была из последних. Она думала о расследовании и при этом не забывала корить себя: «Вот ведь дура! Слониха в посудной лавке! И почему я не догадалась зайти издалека?! Вот Бенни Трилби точно все выпытал бы у этого доктора. Он бы придумал какой-нибудь трюк, провернул пару своих коронных фокусов, возможно устроил бы сцену с переодеванием. Эх, не стоило раскрывать все карты…»
Утешало только то, что у нее был запасной вариант, как узнать, что такое «Тингельтангель». И все же, несмотря на все ее обреченные мысли, посещение больницы не прошло даром: Полли выяснила, что не только лекарство связывает всех пропавших, но и сам доктор. И все же к похищениям, если они и имели место, он причастен не был — Полли это чувствовала…
«Станция “Старая Аптека”» — прозвучало над головой, и Полли дернулась от неожиданности — она и не заметила, как приехала!
Вагончик подполз к станции, дверцы-гармошки открылись. Полли сошла с подножки прямо в туман и зябко поежилась.
Почувствовав чей-то взгляд, она обернулась и успела увидеть, как кто-то шмыгнул за афишную тумбу.
— Хм…
Слежка, ну надо же… Дело о пропажах становилось все интереснее.
Полли дождалась, когда трамвай снова тронется в путь, подняла воротник пальто и подошла к газетной будочке. Из окошка раздавался храп — сидевшая там старушка заснула, видимо, лет сто назад, учитывая, что она, как и все внутри будочки, покрылась пылью и паутиной.