Она развернула аккуратно сложенную бумагу и приготовилась читать. Но не тут-то было!
– Я все-таки приготовила вам кофе, – на пороге показалась Алена. – Извините, конечно, но выглядите так, как будто вам надо хорошенечко взбодриться.
– Спасибо, – растерянно произнесла Катерина. – Оставь на столе.
Она попыталась спрятать письмо за спину, но не успела. Алена уже успела заметить в ее руках бумагу, и ее личико приняло самое заинтересованное выражение. Даже нос, кажется, немного удлинился. По всему было понятно: она чувствовала, что ее начальница теребит в руках что-то ну очень интересное.
– Вам сейчас, наверное, не до работы, – произнесла она осторожно. – Может, помочь чем-то?
– Нет, Алена, идите к себе, – Катерина чувствовала себя, как чайник, который вот-вот закипит.
Секретарша бросила на нее обиженный взгляд, но, так и не придумав повод задержаться, вышла.
Катерина опустилась за стол. Запах кофе уже распространился по всему кабинету и навевал воспоминание о том дне, когда она пришла на работу в спортивном костюме, и Максим собственноручно готовил его для нее. Сейчас за чашку этого напитка она была готова отдать все на свете.
Она положила перед собой письмо и тяжело вздохнула, как ныряльщик перед рискованным погружением в самую пучину моря. Страшно подумать, от этой бумажки зависело все ее будущее.
«Здравствуй, Катерина», – прочитала она, и сердце ее тревожно забилось. Обращение было официальным, и это вряд ли предвещало что-то хорошее.
«Мне многое нужно было тебе сказать, но ты не захотела слушать. Я тебя не виню. Это твое право – решать, какого человека ты хочешь видеть рядом. И если статус для тебя в приоритете – это тоже твое право. И все-таки просто уехать и ничего не сказать было бы неправильно».
На глаза Катерины навернулись слезы. Значит, он все-таки считает ее обманщицей. Женщиной, которая способна играть с чувствами других ради денег, карьеры, власти. Дрожащей ладонью она вытерла соленые капли и снова сконцентрировалась на письме.
Но делать это становилось все труднее. Строчки словно ожили. Они как будто задались целью не дать ей прочитать написанное. Словно мстили за человека, который старательно выводил их, терзаясь от обиды, но не позволяя себе ни в чем обвинить ту, которую считал предательницей.
«Спасибо, – писал Максим, – за то, что была такой непредсказуемой и милой. На работе – сдержанный и серьезный сотрудник, в немецкой забегаловке – страстная танцовщица А потом ты так трогательно прижалась ко мне ночью, и я понял, что ты можешь быть нежной… Я предпочитаю думать, что это была не игра и что для тебя эти отношения тоже что-то значили.