***
Я сидела в кресле возле камина и наблюдала, как Дэвид принимает ванну.
‒ Не хочешь присоединиться? ‒ спросил он.
‒ Нет, в следующий раз.
Я смотрела и восхищалась его внешностью, его энергетикой. Грусть и печаль сейчас сидели во мне. И одновременно, пришло осознание того, что я люблю этого мужчину, к сожалению, слишком поздно, завтра нам нужно расстаться.
‒ Почему он не сказал, что женится, было обидно. Но он и не должен был, по сути, мне что-то говорить, я сама знала, на что иду.
‒ Как бы я поступила, если бы был шанс вернуться и все исправить? Я поступила бы также. Ведь все, что было, останется в моей памяти, я буду вспоминать эти моменты. Ну и что, что для него это ничего не значит, зато значит для меня. В какой-то момент, я действительно подумала, что нашла то, что искала. Все люди, с которыми я познакомилась и подружилась в замке, я буду по ним скучать и, может быть, однажды мы снова увидимся. Но завтра я уйду, я должна. Я не могу остаться и смотреть, как человек, которого я люблю, женится. А делить его с кем-то, я не смогу: либо со мной, либо без меня. У нас осталась одна ночь и, я хочу ее запомнить. Слезы наворачивались на глаза. В голове вспомнился отрывок из старой песни «Не плачь… еще одна осталась ночь у нас с тобой…»
‒ Что бы ты мне сказал, если бы знал, что это последняя наша ночь? ‒ спросила я.
‒ Я не хочу это представлять, но, наверное, любил бы тебя всю ночь.
‒ Ну что, ‒ сказала я, раздевшись, легла в постель, ‒ я жду тебя.
Было грустно, но я была полна решимости. Сегодня мы выехали раньше, что было мне на руку. Мужчины ушли, а мы пока остались в шатре.
Я взяла Айрис за руку, а потом крепко обняла.
‒ Помни: чтобы не случилось, ты стала мне очень дорога и, я тебя люблю.
‒ О чем ты говоришь, что может случится?
‒ Ничего, просто помни об этом.
‒ Хорошо, ты же знаешь, что я тебя тоже люблю.
‒ Знаю и поэтому, тебе и, только тебе, я хочу открыть один секрет.
В детстве мы все верим в чудеса. Айрис должна мне поверить, по крайней мере, так будет лучше, чем кто-то из прислуги найдет мой рюкзак. Брать его с собой тоже опасно: в дороге может произойти всякое, так что, так даже лучше.
‒ Какой? ‒ спросила она.
‒ Ты должна очень серьезно отнестись к тому, что я тебе сейчас расскажу, это тайна, которую ты должна будешь для меня сохранить, ты же справишься?
‒ Но, я не знаю, у меня нет секретов от Дэвида.
‒ Просто обещай, что не будешь рассказывать ее всем, а только тем, кому действительно доверяешь, хорошо?
Обременять ребенка тайной, а еще брать с нее слово, никому не говорить, очень жестоко. Это ребенок. Я не могла с ней так поступить, а когда она будет знать, что все же, может с кем-нибудь поделиться, то так ей будет легче. Да и потом, то, что я расскажу, скорее, можно принять за выдумку.