– Дамир…
– Что?
– Я вот хотела спросить тебя. Я познакомилась с Кирой Соболевой. Мы с ней учимся в одной группе.
– Это я уже понял. И?
– И, она сказала, что у тебя с ней что-то типа войны, что ты её жутко ненавидишь и желаешь зла. Почему? Что у вас произошло? Мне просто интересно. Она моя подруга, она хорошая девушка, как мне показалось…
А вот это уже интересно. Я отвожу взгляд от лобового стекла и смотрю на Юлю.
– Интересно девки пляшут, Кира что обо мне говорила? Когда вы успели сдружиться? – нетерпеливо спрашиваю.
– Вчера, мы как-то сразу нашли общий язык. Да, она говорила… Она расспрашивала о тебе и рассказала, как вы познакомились.
– Хм, и как же?
Снова завожусь… Кровь вскипает в венах и начинает бурлить. Опять. Из-за нее. Я нервничаю… не понимая, что именно меня так царапнуло.
Я крепче затягиваюсь, но легко удерживаю кашель. Что-то со мной не так. Ее имя для меня как красная тряпка…
– Дамир, ты не подумай, ничего такого она не говорила. Просто рассказала о вашем знакомстве и об аварии.
– Об аварии? Что она сказала? Что именно?
– Ничего, – торопливо отвечает Юля и жутко краснеет. Врёт. Кира явно что-то напела моей бывшей. Стерва в овечьей шкуре.
– Ясно! Ничего так ничего, – сквозь зубы выпускаю горький дым.
Черт, снова Кира путает сети, болтает лишнего первой незнакомой. Ну что за человек? Когда она уймется?
Юля, заметив, что я снова злой, быстро хватает сумочку и открывает дверь.
– Дамир, прости. Я не хотела ничего такого говорить. Просто…
Юля извиняется, но за что, пока не понятно. Ладно выясню. Обязательно выясню.
– Юль, все нормально. Не парься. Пока.
– Пока.
Юля выскакивает из автомобиля, и я уезжаю, даже не взглянув на нее.
Все мои мысли заняты только Соболевой. Завтра же нужно с ней поговорить и выяснить, зачем она узнает про меня и продолжает лезть в мою жизнь.
* * *
Дома я застаю сборы родителей. Отец сообщает, что нашел хорошую клинику в Швейцарии и завтра же повезет маму в Москву, а оттуда уже в клинику. Настроение мое немного поднимается, я очень надеюсь, что ей смогут там помочь. Я очень люблю маму, и мне горько смотреть на то, как еще совсем молодая женщина убивает свою жизнь.
Бабушка кормит нас ужином. На кухне лишь мы с отцом и бабушкой. Мама в спальне. Ей, видимо, стыдно показываться мне на глаза, ведь вчера мы с ней поругались из-за ее пристрастия. Я снова пытался ей объяснить, что так нельзя жить. Что она вредит своему здоровью, и что отравляет всем нам жизнь.
– Все будет хорошо, – говорит спокойно отец, когда мы остаемся в гостиной одни.
– Мне б твое равнодушие, – бросаю ему небрежно.