Худшее, что он мог себе представить.
То, что чего боялся.
Чертов свет... он погас.
Снова стало темно.
Парень продолжал лежать с просунутым в отверстие членом. Эд сглотнул, стиснул зубы, ожидая, что произойдет дальше.
Ладно, приятель. Можешь поставить запись на паузу. Я видел достаточно...
Голос в голове не помогал. Особенно когда начал говорить о стригущих газонокосилках.
Вихревые лезвия. Мягкий столбик плоти. Кто победит в этой схватке, Эдди?
Он закрыл глаза, хотя от этого ничего не изменилось.
В темноте он все равно не увидел бы, что произойдет дальше.
Эд ждал.
Ждал.
Время тянулось бесконечно.
Возможно, это и было самим испытанием... лежать здесь с членом, высунутым наружу? Это может быть психологическим испытанием. Не физическим.
Рядом послышался шорох.
Снова подул сквозняк. Прохладный воздух прошелся по кончику его мужского достоинства. Мужскому достоинству, которое он хотел засунуть обратно в штаны, где оно было бы в безопасности от всего, что там находится.
Эд сжал губы, изо всех сил сдерживая крик.
Он хотел кричать, кричать и не останавливаться.
НЕТ! НЕТ! НЕТ!
Но пленник боялся даже вздохнуть, не то чтобы издать хоть малейший звук.
Выдав свой страх, он может только вызвать у своего похитителя агрессию... нет, он не хотел строить догадки.
Появилось ощущение, что над ним кто-то находится. Сначала он услышал шорох, потом шепот. Кто-то бродил по крыше клетки.
Черт возьми!
Персекс прогибался под весом того, кто был сверху.
Какого черта они задумали?
Несколько мгновений спустя раздался слабый скрип.
Начинаются вращаться ножи газонокосилки...
Однако, скрип сопровождало нечто другое. Кто-то затягивал болты, поддерживающие панель, на которой лежал Эд. Его медленно прижимали к потолку клетки.
Это продолжалось несколько минут.
Дюйм за дюймом парень чувствовал, как его прижимают к крыше клетки. Чувствовал, как плотно прижимается к ней. Бедра так сильно были прижаты к персексу, что кожа горела от давления.
Меня что, пытаются раздавить?
Но как только ему стало трудно дышать, затягивание болтов прекратилось.
Затем что-то коснулось его пениса. Он бы вздрогнул, но не мог пошевелиться.
Эд ничего не мог разглядеть в темноте. И сейчас ему совсем не хотелось ничего видеть.
Что, если это было лезвие? То самое, которым исполосовали груди Вирджинии?
Пришла моя очередь?
Но это было легкое касание. Нежное. Влажное.
Это язык?
Чей-то язык слегка касался головки его члена.
Он вспомнил глубокий мужской голос, который давал ему указания...
О, Господи, только не это!
Рефлекторно парень хотел отпрянуть, но панель, на которой он лежал, крепко прижимала его к потолку клетки. Он не мог сдвинуться ни на долю дюйма, зажатый как в тисках. Только его член свободно болтался в отверстии, и его... он не мог в это поверить, но его лизали быстро мельтешащим языком. Сначала только головку, потом язык опустился вниз по стволу.