– Я соскучилась. Монгол. Очень. Быть здесь в неведении. В забытом захолустье, запертая в крепости…
Заглядываю в его проницательные глаза. Именно вопрос о Моте заставляет прочувствовать всю глубину моей апатии.
Больше не хочу сопротивляться. Гун переломил мое сопротивление. Вскрыл замки.
– Не зная всех факторов, картина восприятия всегда кривая. Я предупреждаю, а ты пропускаешь все мимо ушей. Просто не доставляй себе лишних проблем. За все поступки приходится держать ответ.
– Кажется, мое наказание за побег еще не озвучено, может, оно будет страшнее того, от чего ты меня спас?!
Улыбается, но в глазах огонь вспыхивает.
– Всему свое время, Ярослава. Ты не готова. Пока.
– Не понимаю. Я просто тебя не понимаю!
– Тебе и не нужно, Алаайа.
Смотрит в сторону, словно опять в мысли свои уходит.
Неужели сжалился надо мной? Знакомо ли ему это чувство? Наверное, нет. Хотя. Не знаю.
Присматриваюсь к мужчине, рассматриваю профиль. Хочу его ненавидеть, но не могу. Внутри что-то отчетливо напоминает, что он спас меня от смерти, вытащил со дна в тот момент, когда свет перед глазами померк и последнее, что я видела – это лицо с пересеченной шрамом бровью.
Не взял то, ради чего похищал.
Сжалился ли? Есть ли в нем хоть толика сожаления, или сука боль сожрала его всего, оставив вместо сердца лишь обрубок, пропитавшийся отравой мести?
Несмотря на всю свою жестокость, у Монгола есть принципы, его своеобразный кодекс чести.
Можно ли влюбиться в палача? Можно ли полюбить чудовище не в сказке, а в жизни? Увидеть достойные поступки под призмой из кривых зеркал.
Меня окутывает смятение и ответов нет. Только сердце, которое бьется, как сумасшедшее, в груди, стоит нашим взглядам встретиться.
– Я спросил тебя про брата, Ярослава.
Смотрит и в глазах опасный блеск, сжимает кулак, голос ровный.
– У Матвея редкая форма заболевания. Врожденная. Раньше говорили, что он не выживет, но мой брат боец от природы. Он держится за жизнь. Преодолевает все тяготы и боль. Он такой маленький, а ее было так много в его жизни…
Опять плачу, трясусь от чувств, от горечи.
– С самого его рождения мы боролись за его жизнь всеми доступными средствами. Отец возил его к лучшим врачам. Но до недавнего времени все было без изменений и надежды не давали, что будут возможны благоприятные изменения.
– До недавнего времени?
Задает вопрос как бы между прочим. Вылавливая суть.
– Да. Недавно у него появился шанс. В Штатах было совершено беспрецедентное открытие. Медицинский университет Индианаполиса обнародовал данные многолетнего исследования. Использование препарата разрешено для лечения редкого синдрома, как у моего брата. Для таких деток, как Мотя, случилось чудо. Волшебство, в которое сложно поверить. Уже есть полностью излечившиеся. Всего лишь курс из нескольких уколов и большая вероятность того, что ребенок излечится. У кого как, конечно, случаи разные, но шансы есть.