– Гун… я … не…
Едва успеваю уловить движение массивной ладони, как он обвивает меня за талию. Отрывает от земли словно я пушинка.
– Хозяин. Машины готовы.
Чужой голос врезается в сознание и Тургун отрывает взгляд от меня, смотрит поверх моей головы и медленно кивает. Отпуская своего человека.
Опять переводит взгляд на меня. Расчетливый. Черный.
– Я тебя понял. Ярослава. Меня не будет пару недель. В мое отсутствие накосячишь – будут последствия. Приеду. Так и быть, дам тебе возможность выторговать свою свободу.
У меня от взгляда его словно лед по спине проскальзывает. Вот он – Палач. Жуткий. Бесчувственный. Истинное лицо Монгола.
– Каким образом? – сиплю. – У меня нет столько времени! Мне нужно домой!
– Ты ведь хотела что-то предпринять? Я дам тебе шанс поторговаться. Когда приеду.
Рывком отпускает меня, разворачивает и придает ускорения, подталкивая в спину, и я несусь в дом так быстро, словно Монгол спустил на меня пса. На сердце горечь.
Влетаю в дом, взлетаю по лестницам, захлопываю дверь.
Пару раз прикладываюсь головой.
– Дура… какая же я дура…
Только вот сердце звенит тревогой и пониманием, что я солгала Монголу.
Я сама хотела его губ, рук, ласки… а спровоцировала только его ненависть.
Глава 22
Монгол
– Я тебя понял. Ярослава. Меня не будет пару недель. В мое отсутствие накосячишь – будут последствия. Приеду. У тебя будет возможность выторговать свою свободу…
Бросаю фразу и наблюдаю, как бледнеет ее лицо, как сужаются расширенные зрачки.
Засек, как девчонка переламывала себя, как пыталась пойти по стандартной дорожке. И зверел, потому что…
Торможу себя на мысли. Не хочу додумывать.
Ярослава уже в который раз бежит от меня, только пятки сверкают, а я делаю вдох. Отгоняю образ и не могу.
Трепещущая девочка, горячая, отвечает на поцелуй и пальчики на моей щеке дрожат. Ее несложно читать. Привык к иному, а вот ее смущение заводит похлеще талантов опытных девок, к которым привык.
– Хозяин, машина готова.
Киваю и иду в сторону припаркованных тачек. Сажусь на заднее сиденье и автомобиль трогается, плавно выезжая за ворота.
Всматриваюсь в мелькающий пейзаж за окном и вспоминаю обнаженное девичье тело с острой линией ключиц и мягкой округлостью груди. Пока Ярослава валялась в отключке несколько дней, пока Рения сбивала жар, я заходил в комнату и молча сидел в кресле, наблюдая, как спит моя пленница.
А спала она неспокойно, то и дело отбрасывая одеяло, и в эти секунды, прежде чем вернуть его на место, я позволял себе смотреть на нее чуть дольше, чем того требовали правила приличия.
Не по статусу. Неправильно. Но все же от Ярославы глаз не оторвать. И как проклятие в этой задорной девушке, совсем неопытной, открытой и честной, я вижу знакомые черты. Они проскальзывают намеками, полутонами, напоминая о прошлом.