– Звать как? – голос бесцветный, такой же, как и весь этот странный пепельный блондин.
Сплевываю кровь. Отвечать не намерен. Окидывает меня проницательным взглядом, все замечает.
– Уже который день наблюдаю за тобой, вопрос: как не ломаешься? Тут уже народ ставки делает. Насколько пацана хватит.
– Так и ты поставь.
Ухмыляется. Губы кривит тонкие, а глаза выражения не меняют. Встает и подходит ко мне, смотрит в упор.
– Сегодня я уже проиграл. Был уверен, что не вернешься. А ты, смотрю, живой.
– Ставь на то, что и завтра вернусь.
Прищуривается.
– Чтобы заиметь таких врагов, как у тебя, надо сильно постараться.
– Скажи мне, кто твой враг, и я скажу, кто ты.
Шучу разбитыми губами, сил едва хватает, чтобы не отключиться, упираюсь в железную дверь позади, готовый сцепиться с белобрысым бугаем.
– Дам я тебе совет, пацан, который однажды дали мне.
Смотрю в бесцветные глаза. Вблизи совершенно белые, страшные, словно слепые.
– Не вылезай из карцера. Учись выживать в одиночке. Не сломаешься там, никто не сломает. Заказ на твою патлатую голову есть. Дорогу не тому ты перешел, взял то, что тебе не принадлежит, и влиятельный человек свое вернуть хочет.
Одно упоминание моего врага, как руки в кулаки сжимаются, жилы на шее вздуваются.
– Я. Чужого. Не. Брал.
Цежу слова и мой собеседник прищуривается. Кивает и уходит, а я запоминаю совет. Действительно дельный.
Когда на тебя выпускают свору кровожадных псов, тебе приходится выживать.
Юнец в какой-то момент сам становится драконом, потому что иначе не выжить. Потому что за его голову назначена цена, а тот, кто загнал зверя в клетку, дает своим псам команду “фас”.
И мальчишка погибает. На его месте рождается иной. Тот, кто карает без суда и следствия. Тот, кто выносит смертный приговор каждому, кто нападает из-за спины.
Палач линчует. Не имеет жалости. Не способен на милость к тем, кто пошел на него войной.
Выбитая татуировка на виске как знак, предупреждение, принадлежность к особой касте.
Там, где падет человек, выживет дракон.
Вот она, моя татуировка на виске.
Вот в чем ее смысл.
Опускаю ручку и вхожу без стука. Кабинет не изменился. Смотрю вглубь, натыкаясь на белесый взгляд и едва ощутимую улыбку на узких губах.
– Палач, – кивок в знак приветствия и мой ответ:
– Кровавый.
– Давно ты не заглядывал. Я уж думал, не почтишь визитом.
Ухмыляюсь, словив хитрый прищур белесых глаз. Иван поднимается и, приблизившись, мы обмениваемся крепкими рукопожатиями.
– Как ты, брат? – спрашиваю давнего друга. – Слышал, готовишься стать отцом во второй раз? Еще одного пацана муштровать придется.