И опять в нем ощущаю какую-то благородность на грани безумия.
Робин Гуд тоже был антигероем, но все же он совершал добро. Вот и сейчас я уже в который раз обязана Монголу своей жизнью…
Мысли струятся в голове, летят, но сердце бьется с каждой секундой все быстрее. Прикрываю веки. Делаю глубокий вдох и лечу к Гуну, бегу и падаю в крепкие объятия.
А он словно этого и ждал. Чувствую сильную хватку на ребрах, как сжимает меня, вдавливая в широкую грудную клетку, как пальцы зарываются в мои волосы.
И шепот в самые губы:
– Алаайа… Моя Алаайа.
Отцепляет меня от себя, а я ахаю, сирены все ближе.
– Нам пора…
Проговаривает четко, и берет меня за руку, ведет прочь из этого особняка, прочь от прошлого, которое остается за закрытыми дверями.
Садится в одну из припаркованных машин, забираюсь рядом. Прежде чем завести мотор, мужчина бросает на меня взгляд и щелкает ремнем безопасности, надежно приковав меня к пассажирскому креслу.
А я улыбаюсь. Забота. Она чувствуется в жестах. В мелочах. Не говоря уже, что, бросив взгляд на особняк, я вижу, как один человек устроил настоящую войну.
Заводит двигатель и выруливает на дорогу, и уже спустя минуты вижу, как к особняку Айдарова мчат полицейские машины, а за ними следом и фургон телевидения.
Что-то щелкает в голове, кошусь на сидящего рядом уверенного мужчину.
– Ты это все спланировал?
Задаю вопрос и Гун ухмыляется. Вскидывает бровь чуть иронично. Опять такой же игривый.
– Не все. Многое пошло не так, – косой взгляд на меня, – например, ты, Ярослава.
Ехать в неизвестность с этим мужчиной нестрашно. Усталость сказывается, а еще накрывает саваном спокойствия и понимания, что с Монголом я в полной безопасности.
Мысли могут быть разные, а вот сердце не обманешь. Рядом с ним оно стучит то громко, то неровно, но вот конкретно сейчас, после пережитого ужаса в доме Мурата, меня отпускают тревоги, и я отдаю свою судьбу в руки это странного, непонятного мужчины.
Его невозможно разгадать, понять, но вместе с тем он притягивает, манит, а еще я ему нужна. Такая, какая есть. Слегка шебутная, непутевая, излишне любопытная, но Монгол приходил за мной из раза в раз, спасая, защищая и почти умирая за меня.
Один против армии.
Он вырвал меня из лап шакала.
В салоне тепло, меня накрывает терпким мужским запахом с примесью сандала, и этот аромат теперь ассоциируется у меня с одним единственным словом – безопасность.
Глаза слипаются и стоит прикрыть веки, как я уплываю в сладкую дрему.
Не знаю, сколько я сплю, но глаза резко распахиваются и тело сладко ноет, немного поворачиваю голову из стороны в сторону.