— Переходим в наступление, — шутит Фортунат, словно читая мои мысли, и мы вновь не спеша продвигаемся вперёд, пока спустя некоторое время не оказываемся в зоне видимости для химер, однако они больше не чувствуют опасности и не придают нам никакого значения.
Мы смелеем и подсаживаемся ближе. Спустя минут пятнадцать малыши уже принимают нас за своих, прыгают вокруг, взлетают на своих маленьких крыльях и вновь опускаются на землю. Взрослые химеры, хоть и смотрят на нас ярко-жёлтыми серьёзными глазами, ничем не выказывают недовольства.
Проходит ещё какое-то время, и один из малышей, совершенно обнаглев, прыгает прямо на меня. Не удержавшись от соблазна, хватаю его и начинаю чесать животик. Химера издаёт звуки, не похожие ни на уханье совы, ни тем более на мяуканье кота — она скорее визжит, как собака.
На мгновение взрослые напрягаются и приподнимаются на лапках, готовые прийти на помочь, но внимательно меня осмотрев и, очевидно, не посчитав угрозой, они лениво откидываются назад, на землю.
— И вправду милые, — произносит Фортунат, но слов я не слышу, лишь читаю по губам, потому что парень тоже хватает одного малыша, который визжит так же отчаянно, как и моя химера.
— Когда сердятся, могут клюнуть, — предупреждаю я, когда мы отпускаем животных и визг наконец прекращается.
Я провожу ладонью по ногам, смахивая вылетевшие из шерсти химер пух и перья.
— И такое бывает? — удивлённо уточняет эдем, а я киваю для убедительности.
— Мне, слава Иоланте, не доводилось испытывать на себе их гнев, но друг дружку они, как видишь, не щадят.
Одна малышка случайно наступает другой на лапу, и они начинают драться. Я поспешно разнимаю их, держа руки подальше от клювов. Наконец, им наскучивает выяснять отношения, и каждая принимается вычищать пёрышки, хоть получается и не так ловко, как у их родителей.
— Хорошо, что незлопамятные, — усмехается Фортунат, и я улыбаюсь ему в ответ, но в следующую секунду прислушиваюсь.
Сначала думаю, что кажется, но тяжёлый топот доносится всё отчётливее, и я вскакиваю, выбираюсь из-за камыша, чувствуя, что Фортунат следует за мной. Из леса к нам на полной скорости мчится носорог. Даже на расстоянии я вижу, что его рога, голова и часть спины покрыты цветами.
Не могу сдержать довольной улыбки и срываюсь навстречу. Когда мы сталкиваемся, я поглаживаю животное по округлым бокам.
— Ну, здравствуй, приятель, — шепчу я, ощущая под рукой плотную, грубую кожу. — Ты вырастил цветы. Просто молодчина!
Животное с шумом выдувает воздух из носа и кряхтит, обходя меня по кругу. Я рассматриваю цветы. Помимо тех нескольких, которые на коже носорога посадила я сама, выросли и новые — уже его собственные. Они ещё совсем нежные и мягкие, но в них бурлит жизненный сок.