Глаза слепит неестественный свет, однако кажется, будто вокруг человека собираются тени, и я не могу понять, правда так происходит или это лишь плод моего воспалённого воображения.
Лицо словно заморожено, ни одна мышца на нём не шевелится, в то время как пронизывающие глаза смотрят прямо, словно придерживаясь какой-то невидимой линии. Смотрят прямо на меня.
И неконтролируемый страх запоздало обрушивается на мою голову: по телу загораются инсигнии и начинают мерцать разными цветами, словно их судорожный блеск может меня защитить. Глупо, ведь под такой плотной, удушающей тканью рисунки всё равно не видно.
На лице молодого человека наконец появляется первая эмоция — замешательство, и он резко отшатывается от меня. Я чувствую, как мои мышцы судорожно сжимаются, готовясь то ли к прыжку, то ли к побегу. Не обращая внимания на слабость и головокружение, я рывком сажусь, и с моих висков падают какие-то странные маленькие предметы. Но некогда разбираться, что это.
Я осматриваюсь. Вокруг всё непривычно белое, безжизненное. Я сижу на чём-то высоком, и это похоже на… Иоланто, это виртуальное кресло!.. То, о чём говорила Нона. Увижу ли я её когда-нибудь вновь?
«Беги», — велит внутренний голос, и я пытаюсь встать, однако парень машинально хватает меня за запястье, не сильно, но крепко, я замираю, скорее, от неожиданности: прикосновение не приносит боли, оно даже не кажется неприятным.
— Куда ты собралась? — вкрадчиво спрашивает он, и от напряжения в его голосе по моему телу проходит дрожь.
Раздаются голоса, я шарю взглядом по пространству в поисках тех, кому они принадлежат, но здесь нет никого, кроме черноглазого тальпа и меня. Напротив — огромное зеркало. Я вижу в отражении свои глаза, а в следующее мгновение моё зрение напрягается, и сквозь преграду я сталкиваюсь с чужим взглядом. Он принадлежит тальпу, которого я уже знаю… Мучителю. Его лицо искривляется, когда он предпринимает попытку широко улыбнуться.
По ту сторону зеркала находятся и другие люди, но я могу различить только силуэты. Глухо, как в толще воды, до меня доносятся обрывки фраз: «Прекратите это, генерал», «Дэннис не должен ничего узнать об объекте», «Отец, это опасно». Я вижу и слышу непривычно плохо и не понимаю, причина — странная преграда или слёзы, которые спешат выступить на глазах.
Вот бы закрыть веки, а, вновь открыв, понять, что мне всё привиделось: я сижу в тишине и одиночестве в Аметистовой аллее и совсем скоро отправлюсь к ближним в цветущий Фрактал. Чувствую, как по щеке катится слеза, и догадываюсь, что она чёрная. Слишком много боли, страха и безысходности. Исцелить тело я могу, но что делать с душой?..