Анна не обманула – на кровати лежит новый костюм черного цвета, белоснежная рубашка и бабочка. Боюсь даже представить, как отцу тяжело приходится справляться с двумя женщинами. Но, видимо, ему доставляет удовольствие, что они рядом. Я бы и сам отдал всё, что у меня есть, лишь бы одна единственная женщина сейчас стояла здесь, со мной, и мы вместе делили быт, постель… Да просто находились бы всегда рядом – большего и желать невозможно.
Стервочка. Её образ плотно и крепко сидит в моей голове и никак не хочет оттуда испаряться. Два месяца я пытаюсь её найти, и всё без толку. Вообще никаких подвижек или зацепок, как бы я ни старался. Уже и начальника службы безопасности подключил – результат ноль целых, ноль десятых.
Хотя бы фамилия у нее была не столь распространенная, тогда бы имелась возможность проверить всех подряд, а так… Ивановых Кристин Николаевных в нашей стране очень много, даже в моем родном городе около двадцати девушек с подобными данными.
Попробовал через Соцсети найти Кристину – но как только поиск в Одноклассниках выдал больше восьми тысяч девушек по всей России, мне стало дурно. Но я упорно просматривал фотографии день за днем, в надежде, что хотя бы на одной из них увижу свою Стервочку. Не увидел. И через какое-то время смирился. Будь, что будет, как говорится. Если Кристина предназначена мне судьбой (раньше не то, что верить – даже слушать подобную чушь не хотел), то мы обязательно с ней встретимся. Если же нет, то должно пройти время, чтобы я её окончательно забыл и обратил внимание на кого-нибудь другого.
Выхожу из душа, надеваю рубашку, костюм, обуваю туфли, которые нашел здесь же, возле кровати, и смотрюсь в зеркало. Настроение в последнее время и так ниже нормы, а тут еще просьба Анны…
– Все-таки мать тебя уговорила, – Юлька заходит ко мне в комнату и отвлекает меня от лицезрения моей же кислой физиономии. – Не мог ей правду сказать?
– Зачем? – поворачиваюсь лицом к девочке. – Чтобы она расстроилась?
– Вот объясни мне, братишка, – девочка укладывается на мою кровать, опираясь спиной о подушки. – Меня всю жизнь учат говорить только правду. «Врать не хорошо, тайное всегда становится явным», и прочая ерунда в этом же духе. И вот смотрю я на взрослых, которые мне эту чушь каждый день втирают, и понимаю – они сами не спешат говорить эту самую правду. Так зачем меня тогда дрессируют?
– Ты как-то всё в кучу смешала, – на моём лице появляется улыбка. – Врать и не говорить правду, точнее умалчивать – это, моя хорошая, разные вещи. Вот смотри, – я присаживаюсь на кровать рядом с девочкой. – Если бы я сказал твоей маме, что Марина классная, симпатичная и вообще офигенная девушка, вот тут бы я соврал, потому что это неправда. А твоя мама мне поверит, и будет давить еще больше. А так, – развожу руками, – я просто ничего не говорю по этому поводу, ни хорошего, ни плохого, исключительно чтобы не расстраивать Анну, разницу улавливаешь?