– Да. Такие же охотники, как те, с которыми прибыл ты, – я положила ладонь на морду разомлевшей Дочи, в тысячный раз содрогнувшись от этих воспоминаний. – Белые медведи не ложатся спать в берлоги с наступлением зимы. Прячутся только беременные медведицы, чтобы спокойно родить и обеспечить безопасность своего потомства до весны. Охотники вытравили медведицу раньше времени. Убили ее. И просто переехали Дочу, когда та пыталась бежать за своей умершей матерью…
Самир нахмурился и долго молчал, только гладил Дочу, которая даже после такого жуткого потрясения детства не перестала верить людям. И иногда мне казалось, что зря.
– Это было два года назад?
От вопроса мужчины у меня просто волосы встали дыбом на затылке!
– Откуда ты знаешь?
– Тот, кто организовал поезду в Арктику, сделал это не только ради охоты. Он искал своего младшего брата, – отозвался Самир серьезно и собрано, явно пытаясь в этот момент вспомнить все, что только слышал на эту тему. – Эта «экспедиция» не была первой. Сначала уехал его брат с несколькими мужчинами. Но они бесследно пропали.
Холод прошел по коже от этих слов и осознания того, что эти первые охотники и стали первой бедой.
– Он ждал два года, чтобы отыскать брата?
– Приезжал сюда несколько раз, пытался добиться возбуждения уголовного дела, расспрашивал людей в городе, где останавливался его брат. Но ничего не вышло. Он словно сгинул.
– …сгинул… точно…
Я не помнила лиц ни одного из людей, которые убили маму-медведицу.
Но я знала точно, что это был первый раз, когда я увидела голубоглазого медведя.
Туунбака.
И теперь я думала о том, что раз он смог так быстро расправиться с этими охотниками, то значит, смог сделать это и в первый раз?
Самир снова замолчал, а потом потянулся куда-то под мех и достал сотовый телефон, чуть улыбнувшись:
– Хочу показать тебе кое-что. Вернее, кое-кого.
Он повернул экран ко мне, где я не без удивления увидела его самого и морду огромного тигра. Без одного глаза.
– Это моя Принцесса, моя Амира. Член семьи.
– У тебя дома живет тигрица? – я улыбнулась, видя, как глаза Самира стали теплыми и даже какими-то умиротворенными, когда он закивал:
– Да. Ей восемь лет.
– Красивая, – я рассматривала фотографию и видела по ней, что мужчина обожает хищницу. Даже несмотря на ее дефект. – …это сделали люди?
– Нет, Амира родилась без глаза. Но по этой причине ее хотели убить как бракованную. А я влюбился в нее, как только увидел, и не смог больше никому отдать.
– Для тебя она тоже дочка.
– Да. Самая искренняя и любимая. У меня две жены и пятеро детей, но только Амире позволено входить в мою спальню и спать на моей постели в любое время суток, со мной или без меня. Если бы только была такая возможность, я бы хотел, чтобы наши мохнатые дети подружились, как мы подружились с тобой.