Назови он любую другую причину, Алиса придумала бы, каким аргументом выпроводить гостей, но раз уж речь о здоровье её подопечных, пришлось впустить делегацию внутрь.
— Я вся внимание, — кивнула она, показывая, что хотела бы сразу услышать самую суть, а не затевать длинные малосодержательные беседы. У неё Пиполо в рундуке, нельзя его долго там томить.
Делегация обеспокоенных здоровьем королевской свиты прошла в каюту. Жанкарло покрутил головой в поисках, куда бы присесть, и так как сидячих мест было по пальцам пересчитать — только одно, вежливо осведомился, кивнув на рундук:
— Позволите?
Алиса заняла место на кровати, показывая, что не возражает, чтобы гости тоже присели. Они оба: и лекарь, и король, пристроилась на ларь, который под их весом жалобно скрипнул. Оставалось скрестить пальцы, чтобы он не развалился.
— Так что не так со здоровьем моей свиты?
По-настоящему Алиса не чувствовала тревоги. Все три бойца её маленькой армии выглядели вполне здоровыми. Её терзали подозрения, что, скорее всего, эта сладкая парочка: король и его лекарь, пришли говорить отнюдь не о здоровье — они задумали какое-то коварство и будут заговаривать ей зубы. Она приготовилась воспринимать их слова скептически, что бы сейчас ни прозвучало.
— Нам стало известно, — начал Жанкарло, — что на борту корабля находится дама в деликатном положении.
Чего-чего, а такой темы разговора Алиса не ожидала. Скепсис сразу испарился, и голова начала интенсивно соображать. На борту корабля в данный момент находилось всего три женщины: сама Алиса и две её камеристки. Алиса не может быть в положении, выходит, это либо Карла, либо Розабелла? Но они обе не замужем.
— Кого именно вы имеете в виду? — ошарашено спросила Алиса.
— Нам точно не известно, — выдал Жанкарло, чем окончательно поставил её в тупик.
— А как вам, вообще, стало известно об особом положении одной из дам на корабле?
Как можно утверждать, что кто-то беременный, но не знать кто?
— Об этом нам доложил капитан корабля, — теперь уже в разговор вступил король. — Его ручной альбатрос ведёт себя беспокойно только в двух случаях: при неблагоприятной погоде или если на судне есть дама в положении, что по давней флотской примете всегда к неблагоприятностям.
В земном мире суеверные моряки считают: женщина на корабле — быть беде. А тут пошли ещё дальше. Но можно ли доверять этому альбатросу? Как птица может чувствовать такие тонкие материи, как неблагоприятности? Хотя чему удивляться? В магическом мире всё не как у людей.
— Через два дня мы будем проходить мимо острова Трёх Озёр. Полагаю, ради общей безопасности будет правильным высадить даму в положении на берег, — рассудил величество. — Я отдам приказ местному лекарю, чтобы о ней позаботились, — милостиво добавил он.