— Блин, нам еще пару часов тут надо будет побыть. Давай так, я тебе сейчас кину денег. Езжай на такси, Кариш.
— Да ладно мам, я тогда на маршрутке.
— Какая маршрутка, Карин? — в голосе мамы появляется волнение.
— Так, ребенок, — голос мамы сменяется голосом Владимира, — быстро вызвала себе такси и доехала до дома без приключений. Проверю.
Хмыкаю.
— Интересно, как?
Почему-то распоряжение Владимира вызывает улыбку.
— О, поверь, тебе лучше не знать. Так что давай, не артачься. Сейчас денег перекинем.
— Ладно, — смиряюсь с командой и прячу телефон.
Игнорирую звук сообщения. В мозгу бьется мысль лишь о том, как поскорее оказаться в безопасности.
Выскакиваю на свежий воздух, и влажные щеки обжигает пронзительный ветер. Замечаю знакомую машину, и сердце камнем катится вниз. Замечаю сидящего за рулем Руслана, а рядом с ним сидит та самая невеста.
Накидываю капюшон, чтобы хоть как-то скрыться от его глаз. Хотя сомневаюсь, что он меня не заметит. Но не станет же он бросать свою ненаглядную и бежать за мной?
Могу выдохнуть, только когда прохожу арку и меня так никто не окликает. За мной в погоню не бросаются с собаками. И, кажется, даже не замечают. Что мне только на руку.
Вызываю такси и печатаю сообщение Милке, чтобы она меня отмазала, что чувствую себя неважно. И это недалеко от правды.
Сажусь в подъехавшую машину на заднее сиденье. Машина плавно трогается, и мы проезжаем мимо ворот, которые ведут на парковку. Боковым взглядом замечаю, как машина Руслана трогается с места, но торопливо отвожу взгляд. Не хочу рассматривать, с кем он там и куда направляется. Это лишнее.
Нужно умудриться выкинуть его из головы.
— Девушка, приехали, — только сейчас замечаю, что мы подъехали к шлагбауму. — Дальше никак.
— Да, спасибо большое. Всего хорошего.
Выхожу и делаю глубокий вдох. В ногах разливается непривычная слабость. Руки сжимают лямки рюкзака. В лицо бьет сильный порыв ветра, но я игнорирую его. Мне необходима эта встряска.
Пока дохожу до дома, успеваю обдумать кучу мыслей, как мне можно укрыться от Руслана. Сомнений в том, что он будет искать разговора со мной, у меня нет.
Скрываться? В одном доме будет проблематично.
Сидеть под замком? Заманчиво, но, опять же, как долго я смогу это проворачивать?
А если прикинуться больной? И посидеть в комнате хотя бы до того момента, когда дышать будет не так больно?
На глаза снова наворачиваются слезы. В груди горит так, словно там проехался каток и все стер в пыль. В голове всплывает фраза Руслана, что он не играет чувствами людей. Не могу сдержать болезненный смешок. Ну да, как же!