- Ты правда не против, чтобы я называл его так?
- Не против, - снова ограничилась я парой слов в качестве ответа.
- Мне кажется, он обрадовался, когда я попросил его об этом, - сообщил сын доверительно.
А у меня горло словно клещами сжали. Еще несколько дней назад я считала себя безумно счастливой женщиной. Неужели же все, что происходило между мной и Самохиным, было ложью?
«Помни, что я люблю тебя безумно», - всплыли в памяти последние слова, которые он сказал мне перед уходом.
И я помнила. Вот только не могла поверить в это безоговорочно. Самые желанные признания были отравлены горечью чужих, иных слов.
Наверно, я настолько часто разочаровывалась в своей жизни, что сейчас мне не хватало способности верить людям во что бы то ни стало. Внутри просто включилась некая кнопка самосохранения. И я пока ничего не могла с этим поделать.
- Вы поссорились? - вдруг спросил Славик и я вздрогнула, только сейчас вспомнив, что в комнате нахожусь не одна.
Как же тяжело, оказывается, было обмануть ребенка. Сын, казалось, чутко улавливал все, что происходило между мной и Андреем.
- Нет, - все же попыталась я сказать твердо. И, прижав к себе сына, добавила:
- Но я все же хочу, чтобы ты знал одну вещь.
- Какую? - спросил Славик, вскидывая голову.
- Что бы ни происходило между мной и твоим папой, это никак не отразится на тебе. Он тебя любит и ни за что не бросит.
Да, в то, что сказала, я верила твердо. Привязанность Андрея к Славику была неоспорима. И даже если у него была куча других детей, это не отменяло того факта, что он действительно любил нашего сына.