— Лисенок…
Так называет меня только мама и он. Арман.
— Прости меня, — прошептал он следом. — Прости…
Я видела, что каждое слово давалось ему с трудом. Он опять облизал губы.
— Ты простишь? — увидев его глаза, я поняла, что не смогу сказать «нет». — Лисенок… Пожалуйста… Ответь…
На меня в тот момент давило все: Арман, балансирующий на грани жизни и смерти. Эти капельницы и въедливый запах лекарств. Врач, укоризненно смотрящий на меня. Так, как будто это я была виновницей всех бед Армана.
— Не волнуйся, Арман, — тихо сказала я. — Поправляйся. Выйдешь и мы поговорим.
Он вдруг сильнее сжал мою руку. Даже в таком состоянии он находил силы.
— Нет, — уже тверже произнес он. — Мне ни к чему жить, если не простишь… Не хочу… Лисенок…
— Хорошо, Арман, — быстро сдалась я. — Я тебя прощаю.
Не было никаких сил смотреть на это беспомощное тело, в котором еще совсем недавно кипела жизнь.
Рукой я почувствовала, как Арман расслабился. Хватка ослабла. Но он все еще не выпускал руку.
— Я люблю тебя, Лисенок, — неожиданно прошептал он. — Люблю тебя.
И закрыл глаза.
— Что с ним? — я испуганно посмотрела на врача.
— Он в бреду, — спокойно пояснил он. — Хорошо, что Вы не стали его огорчать. Ему не нужны волнения. Лучше согласиться с ним во всем сейчас. Все остальное выясните потом. Пойдемте. Ему нужен покой. Спасибо, что приехали. И дали данные его родственников.
— С ним все будет в порядке? — спросила я прежде чем уйти.
— Да. Организм молодой крепкий. Восстановится. Не сразу. Но восстановится. Вы можете его навещать, когда он придет в себя.
— Нет, я не смогу, — сказала я, опустив голову.
Но тот момент я уже была невестой Дженаба.
Он остановил меня от самого страшного поступка в жизни. Я никогда не прошу себе, что решила сделать в тот день. И буду до конца своих дней испытывать благодарность к Дженабу.
Когда он сказал мне, что женится на мне, я сначала не восприняла его слова всерьез. Какая глупость. Мы ведь даже не были толком знакомы. Я так и сказала ему. Он не возражал. Лишь пообещал, что я скоро передумаю. Он приложит все усилия для этого. И он сделал это.
Нет. Он не приставал ко мне. Не лез с поцелуями. Не трогал меня. Объяснял это тем, что не может нарушать традиции своей страны. Хоть это и тяжело ему здесь, рядом со мной.
Дженаб рассказал, что давно обратил на меня внимание. Но думал, что Арман, его сын, всерьез относится ко мне. И он даже разрешил ему взять меня второй женой. При этих словах я ужаснулась. Второй женой…
Придя немного в себя, я прямо спросила у Дженаба, какой женой я стану у него. Он ответил с улыбкой.