— Наркотическое отравление, — не глядя на меня, произносит доктор.
Что он такое говорит? О чем он? Какие наркотики?
— Вы что-то путаете? — говорю я. — Этого не может быть. Я никогда…
— Ну, вот поэтому и отравление. Потому что никогда раньше. Организм не привык и так отреагировал. Теперь ты знаешь, чем грозит прием запрещенных препаратов для тебя. Не повторяй подобного.
— Но я… — хочу оправдаться.
— Ну все, все. Успокойся. Лучше не нервничать. Я сейчас позвоню маме твоей, чтобы приехала. Она тут ночевала у тебя. Все ждала, когда ты очнешься.
— А долго я здесь? — хмурюсь.
— Неделю.
— Неделю? — не скрываю своего удивления.
Доктор лишь молча кивает и смотрит на меня из-под очков.
— А больше ко мне никто не приходил? — спрашиваю с надеждой.
— Нет, — сразу же разрушает он ее. — Только мама твоя. Ах да, лечение твое и отдельную палату оплатили.
— Кто?
— С работы. От компании твоей пришел платеж.
Антон. Тепло разливается в груди. Конечно, это он. Такая забота. Ну и хорошо, что не приходил сюда. Я же все равно была без сознания. Вот выйду отсюда и мы увидимся.
Мама приходит очень быстро. Буквально вбегает в палату и подходит ко мне.
— Доченька, наконец, — гладит меня по волосам. — Как ты себя чувствуешь? Лучше?
— Да, мам, не переживай. Все хорошо.
— Да чего уж хорошего, Лиз? Я так и знала, что этим кончится.
О чем она?
— Знала, что от Антона ничего хорошего ждать не приходится, — продолжает мама.
— Мам, зачем ты? Что ты имеешь в виду?
— Ну, это же он накачал тебя наркотиками? Он? Признавайся, Лиза.
Я молчу. Пытаюсь сопоставить обрывки своих воспоминаний.
Теперь я кажется понимаю, почему мне казалось, что все это происходило как во сне. Сквозь туман пробивались отголоски разума, уговаривая остановиться. Но я не могла. Я делала то, что хотело мое тело. Не разум.
Господи, я краснею от воспоминаний. Неужели это было со мной? Я делала это? Лучше бы я ничего не помнила. Ничего.
— Ну, ладно, не переживай, — мама гладит меня по руке. — Все уже позади. Надеюсь, ты теперь поняла, что он за человек.
У меня нет ни сил, ни желания сейчас спорить с мамой. Поэтому я молчу.
— А мой телефон? — вспоминаю.
— Его привезли на следующий день. Только я не поняла. Ты не у Антона его оставила?
— Ты принесла его? — перевожу разговор.
— Нет, Лиза. Доктор сказал, что пока тебе ничего такого не надо. Потом. Антон знает, что ты в больнице. Не переживай.
Она не договаривает, но я и так знаю, что она хочет сказать: «Знает, а даже ни разу не пришел к тебе».
Мне неприятен этот разговор и я уже собираюсь сказать маме, что хочу отдохнуть, но она ударяет себя по лбу и восклицает: