Я хмыкаю.
– Да, безболезненный. В противном случае все может сложиться совсем иначе. Для вас.
Пристально смотрю на него.
– Если вы не подпишите согласие на определение места жительства ребенка с отцом, то вас могут лишить родительских прав, – он делает паузу. – И свободы.
Многозначительно смотрит на меня. Я хмурюсь. Не понимаю. Он видит мое замешательство.
– Дело об убийстве вашего мужа еще не закрыто, – кивает мне и дергает бровями. – И вы – главная подозреваемая.
– Но… но вы же сами говорили… там есть новые показания… и результаты экспертизы… вы же сами…
– Яна Сергеевна, – улыбается приторной улыбкой, складывая бумаги, – вы же сами видите, что следствие по этому делу постоянно меняет курс. И основную роль в этом играют отнюдь не доказательства и результаты.
– Вы сейчас мне угрожаете? – спрашиваю прямо.
– Подталкиваю вас к правильному решению, – увиливает он от ответа. – У вас есть два дня, чтобы все обдумать и принять правильное решение.
Я ставлю руки на стол и прячу в них голову.
Адвокат встает и подходит ко мне. Кладет руку мне на плечо.
– Поверьте, – говорит мягко, – Никите будет хорошо с отцом. Олег сможет многое дать ему. А главное – безопасность.
Я стряхиваю его руку со своего плеча. Он вздыхает.
– Что ж. Два дня.
И уходит. А я так и сижу за столом, обхватив руками голову.
У меня нет денег на адвоката. Нет друзей, способных помочь мне. У меня только есть сын. И его хотят забрать.
Но я до конца не верю в угрозы адвоката. Не может Олег так поступить со мной. Не может. Не Олег.
Но как же я ошибаюсь. Потому что на следующий день мне звонит следователь. Говорит, что скоро суд и, если мой адвокат желает, то он может ознакомиться с делом перед судом. На суд я иду как подозреваемая. Единственная. Каких-либо доказательств вины других участников ужина нет.
После этого разговора я сижу и реву. От отчаянии и беспомощности. И от обиды. Что Олег так поступает со мной.
Яна
– Вы подписали бумаги? – голос адвоката по телефону будит меня через два дня после нашего разговора.
– Нет, – отвечаю я. – Я же уже озвучила вам свою позицию.
– Очень жаль, – произносит он. – Я старался сделать это безболезненно. Что ж вы сами выбрали этот вариант.
Не дослушиваю его и кладу трубку. Тут же набираю Олега. С тех самых пор мы так и не виделись с ним.
Трубку Олег не берет. Пишу ему сообщение. Оно прочитано, но ответа так и не приходит.
Он не хочет со мной разговаривать.
Я пытаюсь найти себе нового адвоката. Но мои финансовые возможности позволяют рассчитывать на не очень опытного юриста с небольшой практикой.