– Ну что? Постреляем или поврезаемся? – я подмигиваю Никите и вижу, как загораются его глаза.
– А стрелять тоже можно?
– Со мной – можно, – глажу его по голове.
– Тогда стрелять!
И он тянет меня за руку и вприпрыжку бежит к тиру.
Никита – пацан и я понимаю, что, наверное, слишком долго вокруг него было лишь женское внимание. Только мама. По сути у него ведь и не было папы. И мне хочется сейчас наверстать все упущенное за эти годы. Поэтому я хочу позволить ему сделать то, что запрещает мама, но разрешает папа. Когда он есть.
Мы проводим в тире полчаса. Не меньше. Я сам показываю Никите, как правильно держать ружье. Тонкие ручки пока не справляются, поэтому я помогаю ему. На пару мы выигрываем какую-то бесполезную плюшевую фигню. Но Никита очень счастлив. Он чуть ли не прыгает от восторга.
Потом мы идем на сталкивающиеся автомобили.
– А мама не разрешает, – вздыхает Никита, наблюдая за хаотичным движением машин за ограждением.
– Она просто переживает за тебя. Но я же с тобой? Я знаю, что со мной она тебя точно отпустила бы.
Протягиваю ему руку и он, улыбаясь, хлопает меня теплой ладошкой.
Мы садимся вдвоем в одну машину. Рулит Никита, но я, как могу, пытаюсь избежать столкновения с другими машинами. Получается не всегда и пару раз Никита ударяется о мою руку. Но не плачет.
Сделав несколько кругов, мы выходим. Никита счастлив. Что еще мне нужно?
С упоением он рассказывает о своих впечатлениях. Похоже, он в первый раз ездил на этих машинах.
И тут мы сталкиваемся с нахмуренной Яной.
– Олег, – строго начинает она, но я, предупреждая ее выпад, быстро обхватываю ее руками за талию и целую. – Олег, – уже мягче произносит она.
– Мам! – кричит Никита. – Видишь? Я цел! Все в порядке! Ну, не ругайся, мам!
Смотрит на нее такими жалостливыми глазками. И я вторю ему. Тоже складываю руки и жалобно смотрю на Яну.
Она укоризненно качает головой, но машет рукой на нас. Прощены.
Остаток дня мы проводим то на каруселях, то в кафе. Уходим уже перед самым закрытием парка. Никита засыпает еще в машине и я заношу его домой на руках.
Когда укладываю его в кровать, он шепчет мне сквозь полудрему, обнимая за шею:
– Ты такой хороший, Олег. Не оставляй нас с мамой.
И опять проваливается в сон.
Я целую его и раздеваю. Накрываю одеялом и возвращаюсь к Яне. Она сидит на диване, убрав ноги под себя.
– Устала? – подхожу и разминаю ей плечи.
Она сразу расслабляется и откидывает назад голову.
– Есть немного. Спасибо теле, Олег.
– За что? – не понимаю я.
– За этот день. Никита, наверное, впервые за долгое время так счастлив. Я давно не видела этого блеска в его глазах. Спасибо.