Первые пару кусков глотаю, почти не разжевывая. Голод заставляет наплевать на приличия и поскорее удовлетворить потребности организма. Но через несколько секунд все же вспоминаю, что я вроде бы принцесса, да и вообще воспитанная девушка, и заставляю себя «клевать» из тарелки, как подобает воспитанной леди, «добрым» словом вспоминая наставления Кану.
Сил тихонько хмыкает, заметив изменения в моем поведении, и невзначай бросает:
– Это так прелестно, когда у девушки отменный аппетит. Есть в этом что-то первобытное и притягательное.
Давлюсь куском бекона и принимаюсь кашлять.
– Добавки? – невозмутимо интересуется муж, пару раз хлопнув меня между лопаток и подсунув кружку с молоком.
Кашель проходит, а мое изумление нет.
– Я думаю, у нас есть поважнее темы, чем мой аппетит, – наконец, обретаю возможность говорить.
– Да, и какие же? – поднимает брови муж.
Его тарелка уже наполовину опустела. И у кого тут интересно молодой растущий организм?
– Ну, например, – тяну, собираясь с мыслями. Что-то план не очень-то и помогает выстраивать грамотный диалог. В голове пусто, как в кастрюле. Кажется, стоит только щелкнуть пальцем по стеночке, и услышишь пустой звон. – Например, о том, кому из твоих домашних стоит знать, кто я на самом деле.
Сил откидывается на спинку стула и задумчиво буравит меня взглядом.
– Для широкой общественности ты так и останешься принцессой Ноэль, – изрекает он, вращая в пальцах деревянную ложку. Черенок шустро мелькает, сливаясь в одно очертание, перепрыгивает с пальца на палец, и я как завороженная смотрю на это мельтешение. Никита тоже любил так играться… пока руки не начали дрожать…
– Ханарцы будут молчать. Раскрыв правду они подставят себя. Крупно подставят. Это повод для начала новой войны.
Съеденная яичница холодным клубком застывает в желудке. Сильвестр прав… но знает ли он насколько Роверт безумен. Ему плевать на людей, на семью, на дочерей. Он сделает все в маниакальном желании унизить и уничтожить драконов.
Наверное, все же знает. Не может не допускать такой мысли. А я… я познакомилась с безумием фальшивого отца, непосредственно соприкоснувшись. От его одержимого взгляда до сих пор по спине ровным строем маршируют мурашки.
– А твои родные? Его светлость Маркус… Графиня Лирой? – слишком уж я не похожа на принцессу, чтобы провести герцога Вейланда. И бабушка… Вот есть у меня стойкое чувство, что она уже обо всем и так догадывается...
Закусываю в волнении внутреннюю сторону щеки. Как они отнесутся к самозванке? Нэн, вроде как, доброжелательна... Но никто не может утверждать наверняка, что ее отношение не изменится, когда раскроется правда о моем происхождении... О Маркусе вообще молчу. Мне он не показался ни мягким, ни понимающим. Скорее немного жутковатым и слишком серьезным.