Связанные венцом
Алеся Лис
Пролог
Мир Мизелья, страна Ньелокар, королевский замок. Сотни лет назад...
Женщина на постели казалась высохшей, совершенно изможденной. Кожа, морщинистая и желтая, словно пожухлая после летней засухи трава, была настолько тонкой, что через нее просвечивались голубоватые венки на висках и веках.
Почувствовав его присутствие, короткие, поредевшие от возраста ресницы дрогнули и поднялись. Мэверик Вейланд, десятый драконий король Ньелокара, замер статуей у ложа своей умирающей жены.
– Ненавижу тебя! – прохрипела она. – Ненавижу!
Эти три слова, казалось, отняли у женщины все силы, и она снова устало прикрыла веки.
– А я тебя, – бесстрастно ответил король.
Но, несмотря на холодные слова, в его душе все равно царила печаль.
Виенна… Он помнил ее совсем другой. Полной жизни, энергии и магии. Именно такой девушкой он увлекся сотни лет назад. И разбил ей сердце. Безжалостно. Не думая о последствиях. А она в отместку, полная гнева, горести и печали, сотворила свое страшное колдовство. Венец, который приковал его к нелюбимой. Теперь они связаны до конца дней, двое – мужчина и женщина, которые не питают друг к другу любви. Венец, словно наисильнейшее приворотное зелье заставил его дракона отчаянно желать Виенну. А человеческая часть разрывалась от противоречивых чувств, понимая, что эта страсть навязанная, неестественная и совершенно чуждая его душе. Он не мог полюбить Виенну, потому, что она не его пара. Но и пару найти больше не мог, венец приковал его к ведьме навеки.
Из груди жены внезапно вырвался тихий хрип. Лишь спустя мгновение Мэверик понял, что колдунья смеется.
– Зачем Виенна? Зачем? Ты ради мести обрекла нас на страдания, меня обрекла! Но наши дети, наши сыновья тоже теперь в опасности. Твоим артефактом может воспользоваться любой в своих корыстных целях. И мальчики... они тоже будут несчастны. Как и мы. Пожалей их. Неужели ты хочешь, чтоб наш род оборвался! Если венец захватят Ханарцы… Горарцы…
– Ты знаешь, как я тебя любила, Мэверик? – ее глаза снова открылись, ясные, ярко-голубые, как в молодости. Такие глаза просто не могли принадлежать старухе, но, тем не менее, Виенна уже разменяла не одну сотню лет…