– Ноэлини! Это что за выходки? – внезапно слышится грозный голос мадам Кану.
Видимо, мой возглас разбудил дуэнью.
– Почему ты ползаешь по полу?
Вскакиваю на ноги и заливаюсь краской.
– Я… я шпильку потеряла, – несу полный бред. – Как будто шпильки это моя забота, а не Дениз.
Но вдруг мадам спишет это на привычки моего плебейского происхождения. Ибо лучше терпеть унижения из-за этого, чем быть уличенной в любовании драконьим отрядом.
– Неряха и растяпа, – припечатывает Кану. – Марш умываться! И где эта лентяйка Дениз?
Я едва сдерживаюсь, чтоб не нагрубить в ответ. Выносить придирки и оскорбления становится все труднее и труднее. Останавливают лишь мысли, что совсем скоро я буду дома, и забуду все происходящее, как страшный сон.
Всполошенная служанка прибегает по первому зову, на ходу заплетая длинную густую косу.
– Извините, мадам Кану… – опускает глаза перепуганная девушка. – Я не знала, что вы так рано проснетесь. Вчера вы выразили желание до восьми вас не будить.
Дуэнья поджимает губы и вздергивает подбородок.
– Желание изменилось. Ступай за завтраком. Есть в одном помещении с…
Я, закатив глаза, уже мысленно продолжаю фразу о “грязных похотливых животных”... Интересно, как она собирается путешествовать в столь опасной близости к ненавистным ящерам?
– Их отряд должен уже прибыть… – продолжает зудеть голос дуэньи. – Потом соберешь нас. Мы должны предстать перед ними во всей красе…
Тут я вздергиваю брови. А как же похоть? Это же как конфету поставить перед сладкоежкой. Ай-ай-ай, мадам Кану… А вам ведь нравится привлекать к себе внимание…
– Пускай видят, что представительницы Ханара ничуть не хуже их ящериц, – презрительно кривится дуэнья.
Дениз часто-часто кивает и спешит покинуть комнату, но я вижу, что как только мадам Кану отворачивается от служанки, лицо той на секунду искажает мимолетная гримаса, в точности передразнивающая пренебрежительное выражение хозяйки.
Ох, допекла она до печенок не только меня, судя по всему…
Завтрак проходит в молчании. У меня, как ни удивительно, аппетита нет вообще. Медленно вожу ложкой по тарелке и думаю об утреннем инциденте. Увидел или нет? Понял, кто я? Разглядел? И будет ли в отряде сам король Сильвестр?
Встретиться лицом к лицу с тем, кого я второй день так бережно таскаю с собой в ридикюле и ни на секунду не расстаюсь, откровенно неловко. Сундук с папкой давным-давно покоится на полке с багажом, и вернуть в родные пенаты портрет его величества никак не возможно. Поэтому приходится прятать его и носить с собой чуть ли не за пазухой, подальше от любопытных глаз Дениз и мадам Кану.