Борис вдруг поворачивается на бок и обнимает меня двумя руками. Я прижимаюсь всем телом, принимая позу ложечки, и вот именно сейчас отсутствие привычной твердости не ощущается чем-то неправильным. А кажется проверкой: что я не просто похотливая дрянь, которую в Борисе волнует лишь один предмет, а любящая женщина.
Может быть, именно сейчас стоит рассказать об опасности, что над нами нависла. Но стоит мне открыть рот, как Борис вдруг говорит:
— Мне очень нравится твоя дата рождения.
Это заставляет меня задуматься настолько, что я засыпаю, а открыв глаза вижу, как Борис уже выполнил утренние процедуры и покинул спальню.
Мне становится не по себе, но вместо ванной я иду к окну и замечаю, как по лужайке Светлана катает Бориса.
Это злит. Но еще больше злит, что я в комнате одна, а значит у меня есть явная возможность сесть за его ноутбук и сделать грязное дело.
Что я и делаю. Первое, что бросается в глаза, моя фотография на пол экрана.
Даже неловко, потому что на ней я сплю, а судя по длине волос, фото сделано еще два года назад. На нашей квартире. И символично, что фото с забинтованной рукой в кадре. Словно напоминание о моей уязвимости.
Именно фото напоминает мне о вчерашних словах Бориса, и я решаюсь набрать восемь цифр. И скорость, с которой он раскрыл для меня рабочий стол, пугает.
Еще больше приводит в панику, холодит кожу, что нужная папка «оружие» была в моих документах.
Не мог же Борис знать, что я полезу и что буду искать?
А самое главное, какие действия он по этому поводу предпримет.
Я нашла флешку, скопировала нужную папку, после чего сразу рванула к окну.
Света уже везла Бориса в дом. И еще никогда я не ощущала себя такой виноватой. Я набираю номер на пейджере, как и говорил Генерал, с четкой мыслью, что делаю все правильно. Я защищаю любимого. Лучше пусть под колпаком, но жив и скоро будет здоров.
Внезапно возникает желание его обнять, побыть рядом. Наедине. И я бегу его реализовывать, как вдруг обнаруживаю на пороге Ивана с протянутой рукой. И я все понимаю. Иначе быть не могло. И это знание приводит меня в ярость.
Я шлепаю по руке, чем вызываю лишь его ухмылку.
— Я так и знала, что ты предатель…!
— Ты так не кричи, ведь теперь мы с тобой в одной лодке.
Я хочу пройти мимо Ивана.
Вот именно сейчас я решаю, что мне необходимо все рассказать Борису. Нельзя разговаривать с падальщиком, каким Иван сам себя назвал.
Но стоит мне сделать рывок, как этот урод хватает меня за волосы и заталкивает в комнату, хлопая при этом дверьми.
Затем вдруг прижимает к стене и начинает истязать губы, пытаясь поцеловать. На что сразу получает коленом в пах.