– Мама, ты о чём говорила? Что я сделала? Ты можешь объяснить? И где Света?
Это не праздное любопытство, потому что уверена: без сестры не обошлось. И я засыпаю маму вопросами в глупой надежде хоть сейчас во всём разобраться.
– Ксения, послушай, – вздыхает мама и бросает рулон обоев на пол. Протягивает руку, заправляет прядь волос мне за ухо, а в глазах мелькает тепло. Тепло, которого мне так сильно не хватает. – Нельзя строить счастье на несчастье другого. Твоя сестра всё рассказала мне, я знаю, что между вами произошло, но, Ксюша… так же нельзя.
– Мама, что именно она тебе рассказала? Я не понимаю, какое несчастье?
Мама хмурит брови и делает один крошечный шаг назад, этим на первый взгляд ничего не значащим действием выстраивая стену между нами.
– Дочь, неужели нельзя не врать матери? Разве можно обманывать? Мы же так никогда не поступали, я всегда учила вас честности.
Мамочки, что за бред?!
– Господи ты боже мой! – не выдерживаю, потому что градус глупости мне не пережить. Будто в цирк попала. – Я не знаю, что тебе наплела Света, но почему ты сделала выводы, не выслушав меня? Что за ересь верить одному и не слышать другого? Мы в Средневековье каком-то? Костёр уже разожгли?
Я нервничаю, завожусь, выплёвывая отравленные слова, но не могу уже иначе – не получается сдерживать себя, когда кругом такой хаос и мракобесие.
– Я вижу, в каком состоянии Светлана, и вижу, что ты счастлива, – вздыхает мама, а в голосе осуждение и горечь. – У тебя горят глаза рядом с ним, ты влюблена. Но сестра ведь страдает, разве ты не понимаешь? Она любит этого человека, давно любит. А ты знала об этом, но не остановилась. Разве так можно? Разве так поступают с родными людьми?
Вот как объяснить, что всё совсем не так? Где найти слова, чтобы мама и меня поняла? И, собственно говоря, нужно ли пытаться достучаться до человека, уверенного в своей правоте? Получится ли оправдаться? Вряд ли.
– Мама, оставь патетику и натужную драму, – прошу, слыша, как Рома зовёт меня. – Откуда в тебе столько пафоса? Я задам сейчас один вопрос и всё, больше к этому не вернусь. Ответь мне: ты веришь, что я могла специально и хладнокровно отбить любимого мужчину у своей сестры? Ты действительно в это веришь?
Я всё ещё пытаюсь найти причины остаться. Пусть не в этом доме, а в жизни самых близких людей, но, похоже, их давно уже не осталось. И, наверное, одной мне это ещё непонятно. Но я быстро учусь.
Мама вздыхает и пытается что-то сказать, но я и так всё вижу. Верит. И от этого больно.
– Знаешь, я переезжаю. Навсегда. Телефон я свой разбила, новый номер заведу. Потому очень прошу: не надо меня искать. Даже если захочется, не надо.