За один шаг, не выпуская Ксюшу из объятий, преодолеваю расстояние до шкафа, и ставлю снежную королеву на ноги. Поворачиваю лицом к зеркалу, а она охает, когда фокусирует мутный от желания взгляд на наших обнажённых копиях, запутавшихся по ту сторону реальности.
– Красавица моя, – говорю, становясь вплотную к ней и накрываю ладонью набухшую грудь с затвердевшими от возбуждения сосками. Они твёрдые, и это чертовски прекрасно ощущается. – Не закрывайся, смотри на себя, любуйся.
– Я… – пытается вывернуться в моих объятиях, отвернуться, но я крепко держу. Пальцами свободной руки обхватываю её шею, заставляя смотреть на себя, мешая сбежать.
– Открой глаза, смотри на себя, – приказываю, сходя с ума от её покорности. – Пойми наконец, что для меня нет никого красивее и желаннее чем ты.
В знак подтверждения своих слов покачиваю бёдрами, трусь головкой ставшего каменным члена о её поясницу. Туда-сюда, плавно и не торопясь. Чтобы прочувствовала, что делает со мной, и перестала закрываться от меня.
Смотрю в огромные глаза Ксюши, ловлю отражение желания в них, а в ушах бьётся и ревёт пульс.
– Обопрись руками, – снова приказываю, и Ксюша слушается, включаясь постепенно в игру. – Не отводи взгляд, смотри мне в глаза.
Когда её руки касаются зеркальной поверхности, я развожу её шикарные ноги в стороны, раскрывая её для себя сильнее. Она красива в этой позе настолько, что это почти не вынести. Моё сердце точно однажды остановится, когда в крови не останется ничего, кроме расплавленной жидкой похоти. Раскалённой и обжигающей.
– Возьми меня… – говорит, а в голосе нет жалобной мольбы, лишь полная уверенность в своём желании и страсть.
Я, наверное, никогда так быстро не надевал презерватив. Интересно, существует где-нибудь конкурс на скорость облачения в латексные доспехи? Уверен, я стал бы рекордсменом, и моё имя высекли на граните.
Когда уже не остаётся причин бороться с желанием, я всё равно оттягиваю момент, дразня Ксюшу и доводя себя до ручки. Касаюсь пальцем набухшего клитора, а Ксюша выгибается, когда подключаю второй палец. Я вытягиваю из неё все сомнения, запечатываю тревоги, чтобы не помнила и не знала ничего, кроме этого ощущения. И пусть её семейка то ещё сокровище, я прошёл в этой жизни и через худшее дерьмо. Вряд ли её мамаша может с моей сравниться, потому я понимаю Ксюшу и хочу ей помочь, хочу спасти, пока они не разрушили её ещё сильнее, не выжгли всю душу напалмом.
И когда влага первого оргазма орошает мои пальцы, а Ксюша выгибается, крича что-то бессвязное, я вхожу в неё, на мгновение замирая. Это такой кайф, чёрт его разорви… просто быть в ней уже кайф – даже кончать не нужно, чтобы стать счастливее.