Премией не отделаюсь, честное слово.
– Испугал, сумасшедший, – бурчит Игорь, делая, правда, как я прошу.
Его жутко навороченный Лексус блокирует выезд из арки, а я уже сбрасываю ремень безопасности.
Вот куда она на рассвете собралась? Я не знаю, что у этой девушки в голове и какие у неё могут быть дела в такую рань, но мне всё это жутко не нравится.
Ксюша подбегает ко мне, а в глазах так много сложных эмоций. И ни одной радостной. Заглядывает в лицо, аккуратно дотрагивается до затянувшейся корочкой ранки на губе, а я морщусь – больно.
– Прости, – одёргивает руку, словно кипятка коснулась, и отступает на один шаг. – Я не должна была, да?
– Что не должна была? – уточняю, понимая, что с каждой секундой всё ближе к воротам дурдома. – Что с тобой? Куда ты собралась? Что вообще, мать вашу, происходит?
Да, я теряю терпение, срываюсь, но, когда ничего не разобрать, остаётся только злиться.
– Ты вернулся… – говорит тихо, а руки дрожат, хотя Ксюша и пытается сжать их в кулаки, успокоиться.
Она ведёт себя так, будто бы вообще не верила, что я могу вернуться. Смотрит испуганно, теребит браслет на левой руке, нервничает.
– Ксюша, что с тобой? – спрашиваю, сокращая расстояние между нами. – Что случилось? Я же вижу, что что-то не так.
Она вскидывает на меня глаза, в которых неверие плещется. Снова касается моей разбитой губы, подбитого глаза, а на пальцах кровь остаётся. Размазывает её, окрашивая кожу в красный, и резко отворачивается.
– Рома, я поеду. – Игорь снова поднимает стекло и сдаёт назад.
Я взмахиваю рукой на прощание, и через пару мгновений Лексус исчезает.
– Молодые люди, за простой придётся платить, – напоминает таксист, высунувшись из открытой двери своей тарантайки. – Потому либо садитесь, либо я поеду.
– Куда ты ехала? Что-то произошло? В семье что-то случилось?
Я не бросаю попыток хоть что-то понять, а Ксюша прищуривается, вглядываясь в моё лицо. Тоже ищет ответы, только услышать бы от неё хоть один вменяемый вопрос.
– Я думала, ты не вернёшься.
Вот это новости. С чего бы это?
– Почему ты так думала? У меня просто были чертовски сложные сутки. Но это же не повод куда-то уезжать. Прости, телефон остался в моей машине, а я, как видишь, немного не в форме.
– Телефон в машине, – повторяет за мной, а я киваю. – Значит… значит, ты ничего не видел?
– Господи, ты сейчас меня с ума сведёшь. Пойдём домой, поговорим, – предлагаю и беру Ксюшу за руку, а она переводит ошарашенный взгляд вниз.
– Костяшки сбитые, – отмечает, снова заглядывая мне в глаза. – Очень больно?
– Терпимо, – отмахиваюсь, а она всхлипывает.