Я обхватываю шею Литвинова, а он возвращает мои руки на место, заставляя крепко держаться.
– Ты так удобно оделась, – замечает, прикусывая мочку моего уха. Вот, нашёл же мою эрогенную зону и пользуется этим, негодяй, связно думать мешает.
– Для чего удобно? – задыхаюсь, понимая, что ещё немного и наброшусь на Рому прямо здесь и сейчас.
– Для кое-чего интересного, – хмыкает, в мгновение ока оказываясь у моих всё ещё разведённых в стороны ног. – Тебе понравится, уверен.
Моя почти строгая юбка уже порядком задралась до самой талии, а участок голой кожи над чулками покрыт мурашками. Да, я снова надела чулки, просто потому, что очень хотела чувствовать себя сексуальной. Не для кого-то, для себя самой. После некоторых событий я многое в жизни хочу делать в первую очередь для себя самой.
– Ты пахнешь, как чёртова амброзия. Я не знаю, как она пахнет, но уверен, что так. – Его слова и дыхание на моей голой коже, а я на мгновение пугаюсь, что нас может кто-то увидеть.
Пытаюсь рвануть из его крепкой хватки, оправить одежду, оттолкнуть, но Рома смотрит на меня снизу вверх так, что я бросаю всякие попытки сопротивляться. Доверяюсь его рукам и губам, не думая о последствиях и приличии. Сегодня я снова сойду с ума, а остальное подождёт. А Литвинов крепче сжимает мои бёдра, наверняка, оставляя на них свои метки, которые всеми оттенками синего расцветут на коже завтра.
– Не дёргайся, я хочу тебя вот так. Поняла?
– Ты жестокий, нас могут увидеть, я буду кричать, я ж не сдержусь, и нас услышат, – говорю, задыхаясь, но Рома цокает языком, мол, плевать. – Твой друг увидит, я потом со стыда сгорю. Как ему в глаза после этого смотреть?
– Ванька? Он и не такое видел, поверь. Всё! Расслабься.
Его тон непреклонен, его желание обладать мной здесь и сейчас – огромное и непоколебимое, и я прекращаю сопротивление, обмякая. В конце концов, экстремальный секс – это интересно. Ох, чёрт…
Его губы без объявления войны накрывают мою промежность, а проворный язык оглаживает ткань. Я закрываю лицо ладонями, чтобы не привлечь своими хриплыми вздохами ненужное внимание. Ой, мамочки, я сейчас точно с ума сойду…
– Говори со мной, – просит, а я понимаю, что сейчас не способна связать ни единой мысли.
Вместо них в голове кисель, но я пытаюсь. Я честно пытаюсь, правда-правда.
– Смотри на меня и говори. Не закрывайся.
Рома пальцем оттягивает влажное от моих соков и его поцелуев бельё в сторону, открывая доступ к самому сокровенному, а я вздрагиваю. Да какой там? Меня уже трясёт вовсю, но я так хочу быть ближе.
Я делаю, как просит Рома: опускаю взгляд и встречаюсь с самыми тёмными и порочными глазами на свете. Смотреть на него в такой позиции – неловко и стыдно, но волнительно и… офигенно. Будто мне в руки дали власть над этим красивым мужчиной, и остаётся лишь пользоваться её плодами.