– Я оставил на таких местах, которые буду видеть только я.
– Прям таки и будешь видеть.
– Конечно, – фыркает, как разбуженный кот. – Или ты думала, я одним разом ограничусь? Хрена с два, теперь, когда я знаю, какая ты на вкус, на ощупь, насколько вообще прекрасна в одежде и без, ты от меня не избавишься. А теперь спи, пока я на второй заход не пошёл. Дам тебе часок отдохнуть, так уж и быть.
В голосе смех, а я улыбаюсь, прячу лицо в подушках и понимаю, что сойти с ума – это, оказывается, чертовски весело.
– Серёж, спи, я такси вызову, мне не трудно, – говорю, когда понимаю, что ещё ещё немного и безбожно везде опоздаю.
Если не возьму себя наконец-то в руки и не отброшу в сторону прекрасную, но неуместную мысль остаться в этой квартире рядом с Сергеем и никуда-никуда больше не ходить. Хотя бы неделю.
– В смысле? Какое к чёрту такси?
Сергей взъерошенный, как сонный попугай, а ещё удивлённый. Сидит, подогнув под себя левую ногу, абсолютно голый, давит зевок в ладони и смотрит на меня, точно я из дурдома сбежала. А я сосредоточенно хожу по комнате и ищу свои разбросанные вещи. Слава богу, хоть целым платье оставил и на чулках ни одной стрелки – чудо из чудес.
Надеваю бельё, а Сергей лижет взглядом мою кожу, задумчиво поглаживает щетину, почти превратившуюся в бороду, и улыбка блуждает на красивых губах. Ну, провокатор!
– Отдыхай, честно. Я всё равно опаздываю, зачем тебе ещё торопиться? И так полночи не спали.
При этих словах Сергей хмыкает, а я отворачиваюсь, потому что на лице снова глупая счастливая улыбка. А ещё у меня жутко спутались волосы, и с самого момента сладостного пробуждения в объятиях Сергея мне так и не удалось привести их хоть в какое-то подобие нормальной причёски. Вспомнился незабвенный Некрасов, “Железная дорога” и жуткое слово “колтун”, почему-то сильно пугавшее меня в детстве.
– Вот там, в ящике тумбочки, лежит новая расчёска, – сообщает Сергей, наблюдая за моими жалкими попытками справиться с волосами. – Я быстро.
Я снова хочу возразить, потому что действительно спокойно могу справиться сама. Зачем ещё Сергея собой обременять? Но, когда он, гибкий и по-звериному грациозный, спрыгивает с кровати и, проходя мимо, быстро целует меня в висок, напоследок сжимая пальцами мою попу, понимаю, что на самом деле очень хочу, чтобы он отвёз меня домой. Потому что…
Потому что быть сильной – полезно и привычно, но иногда так хочется отыскать в себе остатки слабости и поддаться чужой воле. Хоть иногда.
Нахожу расчёску и, присев на краешек кровати, всё-таки справляюсь с буйством растрёпанных ночными приключениями волос. В комнате нет зеркал, она вообще обставлена очень скромно: лишь кровать, тумбочка рядом, круглый мягкий пуф да стул у окна, на котором лежит пара книжек в яркой обложке. Обе специализированные: “Круг тотальной архитектуры” и вторая с причудливым названием “Люди и кирпичи”. Мне интересно, чем живёт Сергей, чем увлекается. Я знаю, что архитектура – его профессия, но призвание ли? Может быть, он жалеет, что не стал космонавтом или лётчиком-испытателем, не ходит под парусом или не вырезает по дереву причудливых зверушек?