— Собственно говоря, он не мой. Мне дал его Денис, — быстро проговорила Мэгги в порядке объяснения, но тут же сердце ее тревожно екнуло, когда она увидела, как сразу же напряглось его лицо.
Протянув руку, он резким движением снял пиджак с ее плеч и бросил на стоявший рядом стул. Мэгги попыталась остановить его, но отшатнулась, когда он наклонился ближе; его горящий взгляд был устремлен на нее, и она почувствовала, что этот огонь ее пожирает.
— Я не хочу, чтобы ты носила такие вещи, Мэгги. Понятно?
— Я… я… — Она сглотнула, почувствовав, как в ее груди поднимается гнев. — Это ты не хочешь, Мэтью? Неужели ты в самом деле считаешь, что имеешь право диктовать мне? — Она насмешливо рассмеялась, получая удовольствие от того, как кровь прилила к его щекам. — Извини, Мэтью, но ты опоздал на несколько лет, чтобы приказывать мне, что я могу и что не могу делать? А теперь, если не возражаешь, я бы предпочла, чтобы ты оставил меня. Я хочу поесть, а до тех пор пока ты рядом, мне это вряд ли удастся.
— И что же, Дэвид знает об этом… о нем? Он посмотрел через зал на Дениса, который оживленно беседовал за дальним столиком, блаженно не ведая о том, что происходило, затем вновь обернулся к Мэгги, и губы его презрительно скривились.
— Или это одно из твоих многочисленных увлечений, Мэгги? Это больше похоже на правду, не правда ли, учитывая твой послужной список? Я был удивлен, что ты и Дэвид еще вместе. Три года — слишком большой срок для тебя, чтобы довольствоваться одним мужчиной, но ведь, я полагаю, и с девочкой надо считаться; даже ты не настолько эгоистична, чтобы лишить ее отца в таком нежном возрасте. Так, значит, ты таким образом подавляешь скуку, встречаешься с мужчинами в обеденное время, а бедный доверчивый Давид понятия ни о чем не имеет? Пожалуй, мне надо поговорить с братом и предупредить его, какая ты, Мэгги. В конце концов он мне — родная кровь, и я не хочу, чтобы он попал в ту же ловушку, что и я, даже после всего, что случилось.
Как он мог такое говорить? Как он мог даже подумать такое о ней, не говоря уж о том, чтобы произносить это. Она вскочила с посеревшим лицом. Ее всю затрясло, как будто ее избили.
— Будь ты проклят, Мэтью, — сказала она глухо; голос ее дрожал, она едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. — Будь ты проклят за то, что смеешь говорить такие вещи!
Он схватил ее за руки, остановив, когда она попыталась пройти мимо него, и его пальцы больно впились ей в тело сквозь мягкую тонкую шерсть свитера.
— Я смею, Мэгги. Я смею даже больше, если хочешь знать. — Он мягко рассмеялся, наклонившись к ней так близко, что его дыхание коснулось ее щеки. — Видишь ли, я уже побывал в аду, отправившись туда три года назад, когда ты сделала из меня посмешище, и я этого не забыл. И я не забуду этого до тех пор, пока не изгоню из своей души всех призраков прошлого!