— Теперь нужно дома все доделать, — отвечаю ему, зажав трубку плечом, а сам открываю дверь в квартиру.
— То есть ты не будешь переезжать в США?
— Ты же знаешь, что нет.
— Дурак же ты. Перебрался бы вместе с ней в США! Это же такие возможности!
Знаю. После выставки мной заинтересовались иностранные покупатели. Рынок расширился, клиенты тоже. Но пока я не готов сорваться с родной земли и улететь в Америку. Все же дома привычнее, даже несмотря на разницу погодных условий. Там в августе стоит невозможная жара, а здесь — практически осень.
Дом, милый дом! Как же я скучал! Мои картины! Не испортились за это время! И «Хлоя» цвет не потеряла. Хотя темно-серый немного потускнел. Или мне кажется? Ничего, все равно я планировал выбросить ее. Не хочу, чтобы в моем доме осталось что-то от жизни до разрыва с Яной.
Поспать бы немного. Устал дико. Только кто мне даст? Не прошло и получаса, как я вернулся домой. Только кого это волнует? Звонок в дверь заставляет встать с кровати, напоследок взглянуть на шикарный вид из панорамного окна, по которому дико соскучился, и подойти к двери. А там…
— Ну что, папаша, принимай выпускную посылку! — весело восклицает повзрослевшая, уже совершеннолетняя Ева, стоя на пороге моей квартиры с драной клетчатой сумкой наперевес.
— Ну что, папаша, принимай выпускную посылку! — весело восклицает повзрослевшая, уже совершеннолетняя Ева, стоя на пороге моей квартиры с драной клетчатой сумкой наперевес.
В последний раз такие видел в студенческие годы, и то у самых нищих сокурсников.
А она все улыбается, сверкает своими медовыми глазами. В одном легком платье пришла, когда температура на улице едва до восемнадцати градусов доходит. И в сандалях своих. Сейчас это по-другому называется. Босоножки! Точно!
Ни черта не изменилась. Такая же худенькая и смешная. И улыбается много. На камере это иначе передавалось.
— Ноги не застудила? — спрашиваю, пропуская девушку в квартиру.
— Неа! На улице так хорошо!
— Там ветер сильный.
— Ну и что! Я закаленная!
— Так, закаленная, есть будешь?
— Да, я голодная как… — и резко замолкает, пока я иду на кухню. Разворачиваюсь и застаю умилительную картину.
Девчонка с открытым ртом осматривает все вокруг. Цепляется взглядом за каждую мелочь. За люстру в гостиной, за плазму, которую я ни разу за все время не включил, за картины на стенах. А потом и за меня, глядящего на происходящее с кухни.
— Да у тебя тут круто! — восхищается Ева.
— Обычная квартира, ничего удивительного.
— Серьезно? У тебя такие хоромы в центре города! Как ты еще не потерялся? Сколько тут комнат? Десять?