Ошибка. Все это колоссальная ошибка. Случайность. Просто у меня давно не было женщины, вот и все.
Долго пытался вспомнить, когда же у меня в последний раз был нормальный секс? В Америке со случайной девчонкой из клуба. Все. Анжела пыталась однажды снова оказать мне «услугу», но тут уже я отказался сам. И сейчас могу понять почему. Не та. Не в ту хотел бы войти. Не стоит. А вот на Еву…
Ну нет! Ситуацию надо спасать!
«Нужно доделать картину. Завтра в три», — отправляю сообщение Анжеле. Пора все-таки воспользоваться ее талантом, пока не натворил дел.
«И вдруг внутри тебя словно что-то щелкает. И ты понимаешь, что с этого момента все изменится. Все уже изменилось» (с) Марио Касас «Три метра над уровнем неба».
— Что это было? — никак не выходит вопрос из головы.
И ответ на него один и тот же.
Не знаю.
Не могу полностью осознать, что произошло между нами. Когда игра стала реальностью, и когда мы из двух незнакомых людей стали так близки. Не только духовно, но и физически. Когда хотелось расправить плечи, чтобы грудь казалась больше, выпрямить спину.
Когда внутри все сводило спазмом, стоило его легкому дыханию опуститься мне на плечи…
Но я не хотела уходить. Не хотела лишаться его тепла. Его рук. Его кожи. Чуть загорелой, с маленькими темно-коричневыми пятнышками. Некоторые размазанные, а некоторые приклеились намертво. Сотрутся, наверное. Хотя на фоне татуировок этого не особо заметно.
Меня мало обнимали. Ни в доме малютки, ни в детдоме, ни в интернате, где в итоге я осталась навсегда, нам мало уделяли внимания. Воспитатель один, а детей много. Бред, на самом деле. Просто эти самые воспитатели не желали связываться с нами.
Тетя Галя была исключением, но это тепло все равно было мимолетным. Незаметным. Ведь помимо меня были еще воспитанники.
Олег обнимал особенно. Сначала мимолетно, как более зрелый человек, готовый направить твою энергию в нужное русло, затем как друг, когда мне было очень плохо.
Теперь как… мужчина, которого не хотелось отпускать…
Он почти не касался меня. Только рукой поверх моей ладони, сжимающей ту хреновину. Но я ощущала его так близко, как никогда. Непростительно близко. Обманчиво. Порочно. Словно меня обнимали сзади. Душевно. Тепло. Как никто и никогда. Спиной я ощущала биение его сердца. И своего. В унисон. И я бы откинула голову назад, на его обнаженную грудь, прикрыла глаза и представила, что мы… мы…
Реальность не вовремя вклинилась между нами. Мы никто друг другу. Он человек, который наверняка пожалел детдомовскую оборванку, а я балласт в его жизни.